Наверно днем здесь все выглядит еще прекрасней, или вечером в багровых лучах заходящего солнца, ровно, так же как и утром, когда все заливается теплым, прозрачным светом. Я обернулась к дому, двухэтажный, облупившийся кубик, словно советский дырокол среди яиц Фаберже, утопал в этой красоте, но все же бросался в глаза, и портил всю картину.
Делая очередной оборот вокруг своей оси, и наслаждаясь горными вершинами, словно короной украшавшей наш дом, я краем глаза заметила чей-то темный силуэт, примостившийся рядом на пригорке.
— Арина?
Косматая, похожая на ежа, головка, едва заметно кивнула. Я быстрым шагом направилась к ней. Бедняга, она совсем на себя не похожа, такая забитая, жалкая, как будто и не было той высокомерной девицы в помине. Арина вся дрожала, на ней кроме майки и коротких шорт, ничего не было. Хотя может она еще дрожала от плача. Нос и глаза блестели в вечерних сумерках, она беспрестанно терла дрожащими руками подбородок, и то и дело вздрагивала.
— Может, ты пойдешь в дом? Простынешь.
— Как же так? — девица всхлипнула, — Ведь вероятность того, что такое в принципе могло случиться, а тем более с нами, настолько ничтожно мала, что просто удавиться хочется от такого везения!
— Но все-таки, это с нами случилось. — я, предчувствуя долгий разговор, села рядом, и попыталась одной Владькиной курткой, укрыть нас обеих. Не в лучшем виде, но мне все-таки это удалось. Вся Аринина спесь пропала, как только мы попали сюда. Она поблагодарила меня и даже немного улыбнулась.
— Ты извини меня, что я такой стервой была. Я конечно покладистым нравом никогда не отличалась, но когда появился… — она запнулась, и подбородок снова задрожал. — Рустам, мне казалось, что мне все было дозволено. Ведь если кто-то с этим не согласен, он мог его заживо закопать! Но я не из-за этого была с ним, я его любила… правда любила. Очень. Я не продажная кукла Барби, я любить могу. Рустама.
Она разрыдалась снова. Я не сильна была в утешении, совсем не знала как себя вести, и чувствовала ужасную неловкость и вину. Но мне было нестерпимо Арину жаль. Какой бы не была эта девушка, и что бы ни делала, ей сейчас, по-моему, пришлось хуже всех. Оказалаь в неизвестном месте, при обстоятельствах, не дающих никакого выбора, без возможности вернуться домой, была назначена слугой. Но самое страшное, она потеряла близкого человека, который всегда был опорой, и именно сейчас Арина нуждалась в нем как никогда, и именно сейчас, судьба решила его забрать. Влад был совсем под боком, и не кривя душой, я была этому безумно рада. Но, в конце концов, Арина не так уж и одинока. С ней мы, и мы ее не бросим, по крайней мере, я могу поручиться за себя и брата. Я наконец собралась с мыслями и ей очень долго говорила о том что мы теперь не больше, не меньше братья и сестры по своей беде, и мы не дадим ее в обиду, она может на нас положиться. Конечно все ее капризы, как Рустам, мы исполнять не можем, но быть поддержкой, и людьми на которых можно опереться, и надеяться, мы способны. Когда она совсем успокоилась, я решила еще раз попробовать спровадить ее в дом, так как сама уже дико замерзла, но все же хотела побыть хоть немного одна, подальше от людей.
— Арин, ты бы шла в дом. Согрелась, выспалась. Тебе итак нелегко приходится, не хватало еще заболеть, и совсем лишиться сил.
Она шмыгнула носом, кивнула и с трудом поднялась, ноги явно замерзли и затекли.
— А ты? Идешь?
— Да, я следом.
Она ушла, медленно, иногда вздрагивая от холода. Я проводила ее взглядом, и убедившись что, она, наконец ушла, завернулась в куртку Влада, и уткнулась носом в колени. По щекам побежали слезы, они обжигали прохладную кожу, я как могла, старалась плакать тише, чтоб никто не увидел и не услышал, что я дала слабину. Когда видишь, что хоть один человек держится, и не впадает в панику, невольно начинаешь верить в то, что все не так уж и плохо. Я хотела стать для них, маленькой надеждой, что все это хоть с какой-нибудь стороны, да хорошо. Ведь если заплакал самый стойкий, то все и действительно хуже некуда. Они не должны были видеть моих слез, тем более Арина и Влад. Я буду их опорой, а себе опору я уж как-нибудь найду.
— Не стоит плакать.
Я быстро начала вытирать мокрое лицо и подняла глаза. Рядом, все в том же наряде, не накинув ничего, теплей, стоял Рома.
— Я и не плачу.
— Как знаешь. Если вы сейчас расклеились, то, что будет дальше? — он стоял, глядя куда-то в даль. Волосы растрепало ветром. Он выглядел таким спокойным, даже немного равнодушным.
— А мы никому и не обязаны быть стойкими. — пробормотала я еле слышно.
— Вы друг перед другом, такими быть обязаны.
Рома, конечно, был прав, но силы и веры от этого не прибавилось ни на грамм. Меня немного разозлило, что мне так и не дали остаться наедине с самой собой. Я уперлась подбородком в колени, и как ни в чем не бывало начала изучать пейзаж по новой.
— Ты что-то хотел сказать или просто гуляешь?
— Хотел, и очень важное. Поэтому нам нужно спуститься еще ниже по склону, там есть небольшой овраг, где и поговорим. — он повернулся и впился в меня взглядом. Стало даже немного не по себе.
— А от кого мы прячемся?
Рома приложил палец к губам, и протянул руку. Я с осторожностью вложила свою ладонь в его, и пошла следом. Конечно, ходить с малознакомыми людьми, ночью по оврагам, очень и очень опрометчиво, но разговор действительно мог быть важным. Было, какое то пусть и не логическое, а чисто подсознательное, но доверие к этому человеку. Я старалась не думать о том, что плохого от моего решения может случиться со мной, а потом и с Ромой, когда Влад узнает. Еще чуть чуть, и я наверное начала бы напевать песню, что бы хоть как то отвлечься. Но мы вовремя подошли к назначенному месту. Первым спустился Рома, и протянув руки предложил мне просто спрыгнуть, я же села на край, свесив ноги, и обеспокоилась другим.
— А выбираться как же?
— По камням. Не бойся, я тут часто бываю, все продумано.
Я кивнула, и толкнувшись одной ногой, рухнула прямо в Ромины объятия. Я ожидала, что мы оба полетим в низ, но он даже с места не сдвинулся, лишь аккуратно поставил меня на землю, и жестом пригласил сесть на освещенный лунным светом пень, вросший в основание оврага.
— Вот теперь нас точно не услышат, а я буду знать о любом приближающемся, живом существе.
— Так от кого мы прячемся? — не унималась я. Он нахмурился и потеребив рыжую бородку, ответил:
— От Олега.
— Почему от Олега?
— Слушай и запоминай, внимательно. — Рома оперся, на какой-то выступ и рассказал мне всю правду о нашем пребывании, конкретно на этом острове, — Это не ваш остров. Вы должны были попасть на песчаный остров, а не на каменный. Это чуть южнее. Вас будут ждать оставшиеся там ребята: Женя и Ким. Они хорошие, давно уже на этом острове. Все остальные разбежались, потерялись,… погибли. Но они все еще надеются попасть домой. Из-за чего вы попали не туда, а сюда, я думаю ты догадываешься? — я кивнула. Видимо из-за выходки Влада с гитарой. — Олег решил этим воспользоваться. Он тоже давно здесь, и очень обозлен, готов отыграться на ком угодно за проведенные здесь годы, и не боится наказания. Под руку ему подвернулись вы. Вары выслали жетон, для вас. На ваш остров. Я его спрятал от Олега, если он узнает, сначала сломает его, потом наворотит дел, и спокойно будет ждать кары Варфаарцев.
Завтра с утра, Олег с парочкой своих друзей уйдет на озеро, проверить свои сети. Вы к этому времени должны быть все готовы, и ждать меня. Я провожу вас в каминный зал, оттуда вы отправитесь к себе. Сразу разбейтесь на пары, в портал можно войти максимум по два человека. Поняла? Действовать надо будет очень и очень быстро. Я хотел поговорить с твоим братом, но он ни разу не покидал дома. Там все слышно и видно, Олег мог обо всем узнать. Единственные, кто вышел на улицу, это ты и Арина. Но с ней говорить было бесполезно. Сейчас ты вернешься, разбудишь всех, все им объяснишь, каждому по возможности кратко, и как можно тише. Если в доме с ними буду шептаться я, тут и дурак, что-нибудь заподозрит. Ты все поняла?