- Я тоже немного написала в своей, — говорит она мне, наконец отпуская меня и отступая на шаг. - Очень красиво, спасибо, что подумал об этом.
- Я рад, что тебе понравилось.
Я уже чувствую усталость, и мне не хочется встречаться с Колином позже. На самом деле, он даже не подтвердил, что придет, и ему лучше, потому что если я потащу свою задницу в бар и буду сидеть там один, я буду зол.
- Мне нужно будет выйти позже, — говорю я ей.
- О, ладно. Ты хочешь, чтобы я пошла? — спрашивает она, направляясь в спальню, чтобы переодеться.
- Нет, это… работа. Я морщусь, почесывая затылок, думая, что лучшего шанса не будет. - Мне нужно еще немного помочь Матео.
Наступает тишина, а затем ее голова высовывается в коридор, платье прижато к груди. - Что?
- Было покушение. Еще одно. Более... эффективное.
Все ее лицо бледнеет, а мой желудок падает. - Он…?
- Нет, — быстро говорю я, качая головой. - Вместо этого они ударили Мэг.
У нее отвисает челюсть, и она выходит в коридор, медленно выдыхая.
- Она в порядке, — добавляю я, все еще глядя на нее более пристально, чем следовало бы. Я уже знаю, что ее очаровывает Матео; я не должен усугублять ситуацию, пытаясь найти доказательства этого.
Элиза кивает, но я с облегчением вижу, что она рада это слышать. - Людям действительно нужно прекратить пытаться убить его, — заявляет она.
- Может быть, если бы он перестал давать им поводы, — говорю я, закатывая глаза.
На ее губах появляется легкая улыбка, и она возвращается в спальню, чтобы переодеться.
На самом деле забавно то, что, несмотря на то, что есть много людей с реальными мотивами убить Матео, я не знаю, почему Антонио Кастелланос так на него зациклен. Он всегда был холоден, так как не так много добросердечных гангстеров возглавляют семьи, но мне кажется, что он стареет и начинает терять опору в своей собственной команде. Уже несколько месяцев ходят слухи, что его семья начала присматриваться к его старшему сыну в качестве замены — безжалостному, но харизматичному, как Матео, и, что более важно, союзнику Матео. Довольный разделом территорий, как мы делали с Кастелланосом в течение многих лет, пока он не начал становиться все более жадным.
Конечно, Сальваторе Кастелланос, наследник семьи Кастелланос, сейчас не совсем на стороне Матео. На данный момент мы даже не уверены, где он находится. Старик и сын оба затаились после нападения на Матео, на случай возмездия.
Что, конечно же, будет.
Мой телефон завибрировал, и я опустила взгляд, чтобы увидеть сообщение от Колина. - Увидимся.
Я кладу телефон в карман и иду на кухню посмотреть, что готовит Элиза.
Я тоже не знаю, хорошая ли это идея. Колин склонен быть немного очаровашкой, когда дело касается женщин, так что он, вероятно, будет действовать на нервы Матео, находясь рядом с Мэг все время. В конце концов, МакГрегор — профессионал, так что я думаю, что все будет в порядке. Я не могу щадить никого в нашей семье, пока не удостоверюсь, что им всем можно доверять.
Печально, когда приходится нанимать фрилансера, потому что не доверяешь своим собственным людям.
Матео нужно собраться с мыслями. Или, полагаю, мне нужно собраться с мыслями, раз я пошел и предложил вернуться, пока не решу все дела.
Сейчас моя главная задача — завершить все как можно быстрее.
Элиза выходит из спальни с улыбкой на лице, слегка разворачиваясь, чтобы показать мне свое новое платье. - Нравится?
- Мне да, — говорю я. - А тебе?
- Это прекрасно, — говорит она, и я ненавижу, что даже в такой простой вещи я не могу быть уверен, что она искренна. Сказала бы она мне, если бы ей это не понравилось? Сомневаюсь, что она это сделает, но я ненавижу не знать.
Когда она направляется в ванную, я спрашиваю: - Какими были ужины в твоем детстве?
Вопрос, кажется, застал ее врасплох. Она берет буханку свежеиспеченного хлеба и начинает ее нарезать, не отрывая глаз от своей работы, пока говорит. - Они были ничем не примечательны. Мы часто питались фастфудом или замороженной едой, которую кто-то бросал в духовку. Мы ели за столом только по праздникам. Когда я впервые пошла к Матео, — говорит она, осторожно глядя на меня, но продолжая: - Я думала, что очень мило, что они всегда ужинали вместе. Они красиво одевались, сидели за столом и фактически присутствовали друг на друге. Она пожимает плечом. - Это мило. В детстве мы обычно просто смотрели телевизор, пока ели. Было много моментов, когда я как-то жаждала этого единения, которое создает Матео, но оно просто... у меня просто никогда этого не было.
- Ты была единственным ребенком, да?
Она кивает, раскладывая ломтики хлеба на тарелке. Слишком много ломтиков для нас двоих, но я не замечаю этого. - Мой отец не хотел больше детей. Думаю, мама хотела, но я не уверена.
- Какими были их отношения? Они были хорошими?
- Я думаю. Я имею в виду, они все еще были вместе. У них были свои проблемы, как у большинства пар, но это было не так уж и плохо . Подняв на меня взгляд, она спрашивает: - А как насчет тебя? Каково было тебе расти? Ты никогда ничего не рассказывал мне о своей семье.
Я пожимаю плечами, прислоняюсь к стойке и наблюдаю за ее работой. - Я не очень люблю о них говорить.
- Почему?
Я пожимаю плечом, борясь с желанием уйти в себя. - Думать об этом бесполезно, я полагаю. Зацикливаться на воспоминаниях о вещах, которые я не могу изменить, не могу вернуть.
- Это больно? — тихо спрашивает она.
- Раньше было. Сейчас я этого не чувствую.
Повернувшись ко мне лицом, она говорит: - Теперь моя очередь задать тебе вопрос. Вопрос по домашнему заданию.
Уголок моего рта слегка приподнимается, но я киваю, давая ей разрешение спросить.
- По кому ты скучаешь? Очевидно, ты терял людей за эти годы… кто заставляет тебя чувствовать, даже сейчас, когда ты думаешь, что потерял их?
Я смотрю на нее мгновение, не зная, как на это ответить. Я не преувеличиваю, когда говорю ей, что больше не чувствую потерь — я за эти годы притупила к ним чувствительность. Я могу лежать без сна в постели и живо вспоминать гнев Мэтта на мою семью, крики, боль, огонь. Это воспроизводится в моей памяти, как будто я там, но я ничего не чувствую .
Не то чтобы у меня больше не было привязанностей ни к кому. Иногда мне хотелось бы так думать, но, очевидно, я не отключился полностью, иначе я бы не был здесь с ней, я бы не вернулся к Матео, когда он нуждался во мне.
Но правда в том, что она единственный человек, который действительно заставляет меня что-то чувствовать. Я не знаю, появилась ли она в моей жизни, как яркое пятно в моем самом темном дне, в нужное время, или это что-то большее, но какова бы ни была причина...
Я не собираюсь ей этого говорить, но говорю. - Только ты.
Тихий шок украшает ее прекрасные черты, затем она немного хмурится. Наконец, она дарит мне застенчивую улыбку. - Обманщик. Ты меня не потерял .
Я пожимаю плечами. - Тогда на что мне жаловаться?
Она не слишком светится рядом со мной, но сейчас она светится. Я чувствую небольшой прилив, когда она прикусывает нижнюю губу и смотрит на меня так, будто я что-то особенное.