- Хорошо. Не смущайся, — говорю я ей, поскольку она, очевидно, смущается.
- Тебе легко говорить, — бормочет она. — Я не держу голову между твоих ног.
Не в силах сдержать ухмылку, я говорю ей: - Обещаю, если бы ты это сделала, я бы не чувствовал смущения.
- Почему бы тебе просто не поцеловать мое лицо? — предлагает она. - Меня это вполне устраивает. Или мою грудь — они скучают по тебе. Они мне сказали.
- О, правда?
Яростно кивая, она говорит: - Они очень огорчены тем, что ты ушел. Они начинают воспринимать это как личное оскорбление. Если ты не придешь сюда прямо сейчас и не уделишь им внимания, они, возможно, никогда больше не захотят иметь с тобой ничего общего.
- Почему бы тебе не дать мне две минуты, чтобы передумать? Я обещаю загладить вину перед этими двумя, как только закончу, — уверяю я ее, указывая на ее грудь.
- Может быть, уже слишком поздно, — сообщает она мне.
- Обещаю, тебе понравится, — говорю я ей, качая головой в ответ на ее экстравагантные попытки отсрочить собственное удовольствие.
Она снова закрывает лицо, пока я игнорирую все ее попытки и перемещаю свое лицо между ее бедер. Нет ничего лучше звуков ее задыхания, когда мой язык проникает внутрь, чтобы попробовать, ее бездыханного вздоха, беспомощного стона, который вырывается из нее, когда он касается ее клитора и посылает толчок удовольствия по ее телу.
- Адриан, — произносит она, наполовину стонет, наполовину вздыхает. И я ошибаюсь, потому что это самый лучший звук, который когда-либо достигал моих ушей. Она выдыхает мое имя от удовольствия. Я хочу, чтобы это повторялось в моей голове всю оставшуюся жизнь. С этой целью я высвобождаю годы сдерживаемого желания и пожираю ее, как будто я голодающий мужчина, а ее киска — королевский пир.
- О, Боже, Адриан.
Мне нравится, как она красноречива. Мне нравится каждый вздох, каждый стон, каждая секунда, когда она в экстазе хватает простыни. Мне нравится, когда она больше не может этого выносить и кричит от удовольствия, ее тело выгибается на кровати, а мой рот все еще прикован к ней.
- Адриан, — говорит она со вздохом, наклоняясь, чтобы коснуться меня.
Наконец я сдался, прокладывая поцелуями путь вверх по ее животу, затем по груди, уделяя внимание, как и обещал, каждому идеальному дюйму ее груди.
- Это было... Я большая поклонница, — говорит она мне, кладя руки мне на спину и слегка касаясь меня, пока я продолжаю ее целовать.
- Я же говорил, — говорю я, слегка покусывая сосок.
Элиза вздыхает, закрывая глаза. - Я немного раздражена, что мы не делали этого все это время.
Я ухмыляюсь, переворачиваясь, чтобы достать презерватив из тумбочки. - Следующая часть может быть немного менее веселой, поскольку это твой первый раз. Я хочу, чтобы на этот раз ты была сверху, так ты сможешь контролировать темп.
- Я в игре, — говорит она мне, наблюдая, как я разрываю презерватив.
Как только я его надеваю, я ложусь на кровать и позволяю ей забраться на меня сверху, оседлав меня. Вид ее с этого ракурса может убить меня — Элиза нежится в лунном свете, ее длинные светлые волосы ниспадают на плечи, ее упругие сиськи играют в прятки. Мысленный образ, который я уже получаю, о том, как она на мне скачет, жесток, и реальность обязательно будет лучше.
Я предполагаю, что мне придется провести ее через это, но Элиза наклоняется, очевидно, желая поцеловать меня еще раз, прежде чем она начнет. Ощущение ее обнаженного тела напротив моего во время поцелуя может быть терпимым в большинство дней, но это было слишком давно, и я не могу позволить ей делать это слишком часто. Я почти хочу, чтобы она не была девственницей, чтобы мы могли сделать это снова позже сегодня вечером.
Нет, кого я обманываю? Это стоит короткого первого раза. Будет много раз потом, и я бы хотел убить любого мужчину, который посмел бы прикоснуться к ней.
На самом деле я убил каждого мужчину, который осмелился прикоснуться к ней, просто был только один.
Мысли об убийстве даже не помогают мне продержаться дольше, поэтому мне наконец приходится отстраниться. Я не хочу ей это объяснять, и я думаю, что ей в любом случае нравится немного доминирования, поэтому, когда ее губы задерживаются рядом с моими, когда она снова пытается меня поцеловать, я хватаю ее за волосы и тяну назад — не слишком сильно, но с достаточной силой, чтобы донести свою точку зрения.
- Покатайся на мне.
В ее глазах по команде загорается возбуждение — чувственное, чисто сексуальное возбуждение. Это делает меня еще тверже, и я не думал, что это возможно.
Элиза улыбается, отодвигаясь назад и обхватывая мой член своей мягкой рукой. Поднявшись, она проводит меня между своих ног, и пока она медленно опускается на мой член, я смотрю на ее лицо. Она движется так медленно, и это самая изысканная пытка, которую я когда-либо испытывал за всю свою жизнь.
Когда она доходит примерно до середины, ей приходится остановиться. Скривившись, она говорит: - Извини.
- С тобой все в порядке, — уверяю я ее, медленно выдыхая, когда она снова приподнимается с меня.
Я вижу, как она начинает немного нервничать, когда снова пытается, но снова она должна столкнуться с болью, поэтому она останавливается.
Чтобы привлечь ее внимание, я протягиваю руку и касаюсь ее плеча. Ее взгляд перескакивает на меня, как будто она беспокоится, что все испортила, и я слегка улыбаюсь.
- Расслабься, — говорю я ей. - Будет хуже, если ты напрягешься. И еще, если ты не сломаешь мне член, это не может не быть офигенным.
Это заставляет ее смеяться, и я чувствую себя немного лучше, видя, как напряжение рассеивается.
С большей уверенностью она двигает бедрами, снова обхватывая меня. - Ладно, давай сделаем это, — говорит она.
- Сделай, когда будешь готова, — уверяю я ее.
- Я обещаю, что в следующий раз сделаю это лучше, — говорит она мне. - Я собираюсь прочитать несколько книг.
- Поверь мне, у тебя все отлично.
Элиза снова ведет меня к своему входу, на этот раз удерживая мой взгляд, пока она медленно опускается, на этот раз принимая весь мой член внутрь своего тела.
- О, черт, Элиза, — бормочу я, откидывая голову на подушку.
- Тебе это нравится? — дразнит она, ее мягкая рука скользит по моей груди, когда она снова медленно приподнимается, а затем снова опускается, на этот раз не так медленно.
- Мне это очень нравится , — уверяю я ее.
- Хорошо, — говорит она, ухмыляясь, когда делает это снова. И снова. И снова. Должно быть, боль прекратилась, потому что она набирает темп, скача на мне, как старый профессионал. Она действительно начинает входить в это, проводя руками по волосам, лаская свою грудь. Когда она не играет со своей грудью, это делаю я. Она сводит меня с ума. Я наконец хватаю ее бедра, побуждая ее трахать меня быстрее, и хотя я действительно хочу держаться, смотреть, как Элиза скачет на мне всю ночь, удовольствие извергается внутри меня, как вулкан, и мои пальцы впиваются в ее бедра, когда я стону от своего освобождения.
- Блядь, — говорю я со вздохом, неподвижно лёжа на кровати.
Элиза отрывается от меня и сворачивается рядом со мной, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. - Хорошо? — спрашивает она, словно ей нужна оценка работы.