---
Наклонившись вперед в кресле у кровати Матео, я смотрю на лицо человека, которого я когда-то называл другом. Даже после того, как его отец убил моего, даже после шрамов и боли, которую он причинил мне, чтобы причинить им боль, я все еще считал Матео другом.
Сначала нет.
Сначала я был зол, обижен, одинок в мире, как только может быть ребенок. Но Матео никогда не сдавался, а Матео не тот друг, который никогда не сдается. Матео — тот друг, который рядом, когда ему что-то от тебя нужно, и не очень, когда ты ничего не можешь для него сделать.
У меня никогда не было ничего, чего мог бы желать Матео, но он все равно был со мной. Даже когда я этого не хотел.
Но мы уже не те дети. Я вырос и стал более безжалостным, чем он мог ожидать, а он? Ну, он вырос и занял место отца.
Глядя на пистолет, лежащий у меня на коленях, я прикасаюсь пальцем к длинному, холодному глушителю, прикрученному к его концу.
Мой взгляд возвращается к кровати, к Бет, лежащей рядом с ним. Она повернулась в другую сторону, спиной к нему, но он все еще обнимает ее, пытаясь приблизиться.
Я удивлен, что он все еще спит. Матео, как известно, спит чутко — посмотри на него, и он проснется. Должно быть, это алкоголь.
Решив, что пора приступить к делу, я делаю вдох и выдыхаю так громко, что удивляюсь, как не разбудил Бет.
Глаза Матео открываются, и ему требуется всего лишь секунда, чтобы заметить присутствие в комнате. Он отталкивается, тянется к тумбочке.
- Это я, — тихо говорю я.
Он останавливается. Смотрит на меня, потом на пистолет у меня на коленях. Возвращается к моему лицу, и на его лице быстро появляется выражение предательства, заменяющее тревогу.
- Рик мертв, — говорю я ему.
Что-то вроде облегчения мелькает на его лице, когда он ошибочно приходит к выводу, что именно поэтому я принес пистолет, что я не пришел сюда, чтобы причинить ему боль, в конце концов. Он откидывается назад, вздыхает и смотрит в потолок. - Черт побери, Адриан, — тихо говорит он. - Я говорил с ним. Он не собирался трогать ее снова.
- Недостаточно хорошо, — объясняю я.
- Ну, спасибо тебе за это. Он мне был нужен.
- Он мудак, он тебе не нужен. Таких, как он, легко найти. Тебе нужен кто-то получше.
- Ты добровольно работаешь? — спрашивает он, приподнимаясь, чтобы посмотреть на меня.
Я отрицательно качаю головой, снова опускаю взгляд на пистолет, затем снова на него. - Я пришел сюда сегодня не для того, чтобы присоединиться к твоей команде.
Он выдерживает мой взгляд, сомневаясь, но желая верить в лучшее во мне. - Тогда зачем ты пришел?
- Меня прислал Барышников.
Его лицо вытянулось. - Русские? У них даже нет плацдарма в этом городе.
Я просто пожимаю плечами. Я здесь не для того, чтобы объяснять. Я не собираюсь уходить. Просто подумал, что скажу ему.
Усмехнувшись и слегка покачав головой от абсурда, он говорит: - Ты не будешь работать на меня, но будешь работать на Барышникова.
- Он знал, что я с тобой связан. Предложил мне кучу денег.
- Чтобы убить меня, — на этот раз холодно заявляет Матео.
- Да.
- Так чего же ты, черт возьми, ждешь? — спрашивает он.
Это хороший вопрос. Я задаю его себе с тех пор, как мне удалось попасть в его комнату, не разбудив его. Если бы я хотел это сделать, я бы отказался от своего окна возможностей.
Вместо того, чтобы принять какое-либо решение, я задаю вопрос, который тяготил меня с самого ужина. - Ты трахаешь свою служанку?
- Что? Он корчит на лице отвращение, словно не может поверить, что я вообще спросил. - Нет.
- Хорошо. Не надо. Кивнув на тумбочку возле его кровати, я говорю ему: - Я записал адрес, по которому можно найти Барышникова. Его деятельность сейчас невелика, у тебя более чем достаточно влияния, чтобы избавиться от него.
Нахмурившись и недоверчиво глядя на него, Матео спрашивает: - Зачем ты мне это рассказываешь?
- Я знаю, что теперь ты должен меня убить, — говорю я рассудительно.
Он смотрит на Бет, спящую в кровати рядом с ним. Затем на дверь в соседнюю спальню, где спит их маленькая дочь. Наконец, его взгляд возвращается ко мне.
Устало проводя рукой по лицу, он вылезает из кровати. Он пересекает передо мной дорогу, явно не боясь, и хватает пару спортивных штанов.
- Какого хрена мне с этим делать, Адриан? — спрашивает он раздраженно, как будто я доставил ему неудобства, придя, но не закончив работу. Думаю, так и есть.
Когда он оделся, я последовал за ним из спальни. Думаю, это не такая уж большая потеря, моя жизнь. Его отец украл мою семью, мое лицо — половина моего чертового тела превратилась в кашу, и это даже не принимая во внимание то, в каком состоянии мои внутренности. Мэтт Морелли украл то, что у меня было, и с тех пор я ничего не построил. Никто не будет скучать по мне, когда меня не станет.
Я удивлен, когда он открывает дверь и ведет меня в подвал. Винный погреб — единственное место, куда он заходил, насколько я знаю, и это совсем не похоже на это место.
Подвал — это то место, где его отец держал маму, когда она его злила, поэтому Матео никогда не любил сюда спускаться.
Ужас пронизывает меня, когда мы останавливаемся снаружи камеры. Под прекрасным поместьем Морелли, как настоящая темница, расположилась небольшая, самодостаточная тюрьма. Охраны нет, только грязная цементная плита с металлическими прутьями и открытый туалет в углу, как в тюремной камере. Она открыта, поскольку внутри никого нет, но Матео хватает ключ с крючка на грязной стене.
Протягивая руку к моему пистолету, он говорит: - Пошли.
- Почему? — спрашиваю я.
- Мне нужно придумать, что с тобой делать.
Я вздыхаю, откидывая голову назад. Я не хочу этого делать. Я не хочу шоу с собаками и пони. Он должен убить меня сейчас — он должен просто сделать это. Мне не интересен суд, тянуть время. Давайте просто сделаем то, что должно быть сделано. Но поскольку я, возможно, единственный человек, которого Матео считает настоящим другом, он не хочет меня убивать. Может, ему понадобится несколько дней, чтобы понять, что у него нет выбора. Я позволю ему сначала попытаться придумать, как обойти это. Он не будет, но я позволю ему попробовать. Я отдаю ему свой пистолет и захожу в камеру.
Матео закрывает зарешеченную дверь, поворачивает замок и позволяет своей руке упасть вдоль тела. Глядя на меня через прутья, он говорит: - Если бы это был единственный выход, я бы хотел, чтобы ты не возвращалась.
Затем он возвращается тем же путем, которым пришел, оставив меня одного в темноте.
---
Такое чувство, будто я здесь уже год, но я уверен, что прошло всего несколько дней. Матео принес мне несколько бутылок воды на следующее утро после того, как он меня спустил, но с тех пор он не возвращался, и они давно закончились.
Сидя на холодном, жестком полу в углу, я жду. И я жду. И я жду.
Но наконец кто-то приходит.
Я ожидаю Матео, но я определенно не ожидаю, что маленькая светловолосая служанка спустится к этой сырой, грязной тайне под домом Матео. Я даже не ожидал, что она будет знать об этом.
- Привет, — говорит она, неуверенно улыбаясь.