- Кто ее убил? — спрашивает она.
- Матео.
Ее брови поднимаются, как будто она удивлена. - Значит, он действительно пачкает руки.
- Иногда. Ему это не нужно, но время от времени он подпитывает тьму.
- Ты когда-нибудь так делал? Убивал, если не надо?
Я качаю головой, встречая ее взгляд. - Нет. Во мне нет желания; я просто делаю это по необходимости.
Она кивает, как будто была готова к худшему ответу, но довольна и этим. - Хорошо. Как думаешь, что бы ты сделал, если бы тебе не пришлось этого делать?
- Мне не нравится об этом думать, — говорю я ей, закидывая руки за голову, чтобы лучше ее видеть. - Я думаю, другая жизнь подошла бы мне больше, и сейчас уже слишком поздно что-то менять.
- Какого рода? Как бы я тебя встретила, если бы нас обоих не засосало в мир Матео?
- Может быть, ты была бы моей ученицей, — говорю я, ухмыляясь ей.
Она одобрительно ухмыляется. - Да? Средняя школа или колледж?
- Уф, колледж, — говорю я, морщась. - Мне не понравилось , что тебе было 16, когда я тебя встретил, для протокола. Обычно я не тянусь к девушкам помоложе; мне нравится оставаться в рамках своего возраста.
- Как это не в стиле Морелли, — шутит она.
Ну, вроде того. Полагаю, это не совсем шутка, поскольку это всегда правда.
- Интересно, всегда ли мне нравились парни постарше? — говорит она, положив подбородок мне на грудь, но глядя на стену позади меня.
Я тоже, и это тоже меня огорчает. Она может мечтать о сценариях, в которых мы бы встретились вне наших обстоятельств, но мы бы никогда этого не сделали. Она была бы обычной девушкой с обычной жизнью и она бы крутила отношения с обычными парнями своего возраста, пока не нашла бы того, кто был достаточно умен, чтобы удержать ее.
Я знаю, что не обманывал ее, но ее все равно обманули, и теперь я извлекаю из этого выгоду.
- Ты счастлива со мной? — спрашиваю я ее. Я знаю, что прошло совсем немного времени, и она, вероятно, все равно сказала бы - да, но я действительно не могу больше терпеть сегодня чувство вины.
- Конечно, — говорит она.
- Я не думаю, что это оправдывает - конечно, — говорю я ей. — Ты не должна говорить то, что, по-твоему, я хочу услышать, ты знаешь. Мне нужна только правда. Я не буду в ней разочарован.
Она передумывает, и, несмотря на то, что я только что сказал, мое сердце останавливается, когда ее обычно приятная улыбка тает, уступая место настоящему размышлению. Наконец она говорит: - Я имею в виду, что были свои взлеты и падения, и это не так уж долго, но мне нравится, где мы сейчас. Я чувствую, что теперь ты меньше пытаешься меня изменить, как будто ты больше меня принимаешь, и это помогает. Ты немного сбил меня с толку в первую неделю. Когда Матео сказал мне, что я приеду сюда, у меня были определенные ожидания относительно того, что это значит, а потом ты не действовал в соответствии ни с одним из них. И я даже не была уверена, что сначала хотела этого, поэтому я чувствовала себя такой... неуверенной во всем этом, но потом ты дал мне время приспособиться. Но потом прошло немного больше времени, и я начала чувствовать, что Матео неправильно понял, для чего ты меня хочешь, а потом я не могла понять, для чего ты меня хочешь, и нет, я думаю, что я была не очень рада всему этому. Но я из тех людей, которые всегда находят светлую сторону в любой ситуации. Это началось не тогда, когда я пошла с Матео; я всегда была такой, даже в детстве. И так уж получилось, что для меня в этом есть много светлых сторон. Я уже говорила тебе, что была влюблена в тебя, когда мы репетировали, так что основа была там, я прекратила только потому, что мы перестали проводить время вместе, и тебе стало неинтересно. Может, Матео тоже не был заинтересован, но он никогда не говорил этого прямо, и он дал мне достаточно поддержки, чтобы...
- Держать тебя на крючке, — говорю я, кивая в знак понимания.
Она кивает, поджимая губы. - Да, я думаю. Или, может быть, он даже не хотел, я не знаю.
- Нет, он это сделал. Ты была его скрытой угрозой, чтобы держать меня в узде.
- Ты бы не позволил ему причинить мне боль, — говорит она, хмурясь.
- Нет. Но он считает, что ты бы позволила ему... не причинять тебе вреда.
Она краснеет от этого и не говорит, сделала бы она это или нет. Я наполовину с облегчением и наполовину снедаемый страхом, но я не могу сосредоточиться на каком-то дополнительном страхе сегодня вечером, поэтому я отпускаю это.
- Я хочу пойти спать, — говорю я ей.
- Сейчас 7:30, — отмечает она.
- Это был действительно длинный день.
- Хочешь, я почитаю Бронте?
- Я хотела бы.
- А потом мы могли бы заняться сексом, — предлагает она.
- Эта травка становится все слаще, — заявляю я, удивленно приподняв брови.
Элиза усмехается и отталкивается от пола. - Дай-ка я сначала уберусь на кухне, а потом приду.
Я тоже встаю, думая, что сейчас самое время принять душ. Прежде чем я это сделаю, я подхожу к ней у стойки, слегка обнимаю ее и прижимаю сзади. - Спасибо.
- За что? — спрашивает она с удивлением в голосе, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.
Я нежно целую ее в губы. - За то, что ты счастлива со мной.
Кажется, все ее лицо смягчается от нежности, и она поворачивается в моих объятиях, обхватывая руками мою шею и наклоняясь, чтобы прижаться своим лбом к моему. - Спасибо, что позволил мне.
Она так близко, что я не могу удержаться и не поцеловать ее еще раз, а потом отстраняюсь, иначе я никогда не попаду в душ. Она игриво подмигивает мне, поворачиваясь, чтобы убраться на стойке, и я вздыхаю, благодарный за то, что она у меня есть, потому что я ни за что на свете не сделал ничего, чтобы заслужить ее.
Глава пятнадцатая
Высадив Элиза у особняка, я направляюсь в пекарню, чтобы увидеть Мию.
Ну, не совсем для того, чтобы увидеть Мию, но поскольку она там, то именно это и происходит.
- Ты пришел проверить меня? — спрашивает она, наполняя противень шоколадными канноли.
- Нет, я покупатель, — говорю я ей.
- Хочешь канноло? Ты знаешь, что это единственное число от канноли? Я не знала, и эта старая итальянка накричала на меня. Очень сильно. Это было некрасиво.
Я ухмыляюсь. - Я так и знал.
- Ну... ты мог бы мне сказать, — заявляет она. - Она как-то раз пригласила меня на спагетти, когда поняла, что отреагировала слишком остро, но это были довольно неловкие несколько минут.
Лохматый пекарь идет вперед, на его лице играет дурацкая улыбка, пока он не видит меня. Его улыбка увядает, затем полностью исчезает, и он ставит еще один поднос для Мии с меньшим энтузиазмом.
И прежде чем она успевает поблагодарить его, он исчезает в глубине зала.
Миа смотрит ему вслед, потом пожимает плечами. - Как насчет яблочного пирога?
- На самом деле мне нужен клубничный торт кассата, — говорю я ей.
Она загорается, довольная собой. - Я зацепила тебя той штукой, которую заставила забрать домой, а?
Я киваю, хотя торт не для меня. - Странно видеть тебя здесь, — замечаю я.
Она наполнять поднос с канноли и ставит его на пустой прилавок позади себя, затем берет для меня коробку с тортом. - Да, я знаю. Я так привыкла к Франческе здесь. Вы, ребята, до сих пор ничего о ней не слышали?