Самое дерьмовое, что я бы так и сделал, если бы не эта хрень, которую поднял Мэтт. - Сейчас все сложно. У Матео приступ подозрений. Если я это сделаю, он может неправильно понять. Я закатываю глаза, думая, что мы действительно не могли оказаться в менее идеальных обстоятельствах, чем эти.
Элиза садится, снова обращает внимание на меня и хмурится. - Он сомневается в тебе?
Я пока не рассказал ей о том, что мне сказал Мэтт. Думаю, я не хотел этого делать по многим причинам. Я знаю, что камеры Матео повсюду. Я также не знаю, как Элиза отреагирует на такую перспективу — часть меня думает, что ей понравится, если окажется, что у меня кровь Морелли.
Хотя я тоже не хочу хранить секреты между нами. Особенно секреты, которые могут потенциально стать проблемой, как эта.
- Отец Матео... ты же знаешь, он тот еще задира, — говорю я, чтобы подвести итог.
- Я знаю, что он демон, который должен умереть и гореть в аду вечно, — отвечает она, кивая.
- Ладно. Ну... да. И еще дерьмо-стартер. Он что-то сказал мне перед смертью, и...
- Подожди, он умер? — спрашивает она, загораясь. Затем она шлепает меня по руке, широко раскрыв глаза. - Почему ты мне этого не сказал? Это делает меня такой счастливой.
Я моргаю, хотя и слегка улыбаюсь. - Это немного тревожит.
Элиза закатывает глаза с отвращением. - Он причинил тебе боль. Он заслужил смерть.
- Ну, да. Оказывается, он также может... Нет, это неправильно... Я вздыхаю, закрывая глаза на минуту, пытаясь прочистить голову. - Он сказал мне, что я его сын. Но это неправда. Я уверена, что это неправда. Но он сказал это, и я сказала Матео, потому что я не хотела, чтобы были проблемы, но это создало проблему, так что, возможно, мне не стоило этого делать.
Она хмурится, выглядя немного удивленной. - Мэтт Морелли сказал, что он твой отец?
- Это неправда. Но да.
- Откуда ты знаешь, что это неправда? — спрашивает она.
Я колеблюсь. - Ну, я имею в виду, я не знаю, что это неправда. Но я предполагаю, что это так. И даже если это не так, для меня это не имеет значения. Но это имеет значение для Матео.
- Почему? — спрашивает она, все еще хмурясь. - Матео любит тебя. Разве он не хотел бы, чтобы вы были братьями?
Было время, когда нам обоим это, вероятно, понравилось бы — до того, как мы поняли последствия. - Я старше его.
Сначала она не понимает. Почему это должно иметь значение? Потом до нее доходит, и я вижу, как ее лицо меняется с пониманием, мой живот скручивается от беспокойства в ответ. До нее доходит, что все это может быть моим... и это также сделает все это ее.
- Старший сын — глава семьи Морелли, — наконец говорит она.
- Ага.
- Ох. Что-то похожее на страх промелькнуло на ее лице, и она взглянула на меня. - Но он не причинит тебе вреда …
- Я бы этого не хотел, даже если бы оказалось, что этот подонок — мой отец, но… ты же знаешь Матео. Как только это вырывается, я вспоминаю, с кем говорю, и закатываю глаза. - Нет, не знешь. Неважно. В любом случае, поскольку он амбициозный придурок, ему трудно принять, что я не такой. Так что сейчас не лучшее время, чтобы начинать звонить самому без разрешения.
- Это раздражает, — говорит она немного небрежно. Я вижу, что она все еще переваривает эту новую информацию, и я жалею, что не отвел ее в туалет, чтобы поговорить об этом. Последнее, что мне нужно, — это чтобы она сказала что-то не то. Даже если бы Матео мог принять, что я недостаточно амбициозен, чтобы попытаться занять его место за столом, если бы Элиза сказала что-то хотя бы отдаленно ободряющее, он бы удвоил усилия. Я отдал пять лет своей жизни ради этой девушки, зная ее всего неделю; нетрудно представить, что я мог бы попытаться уничтожить кого-то, кто мне откровенно не нравится (большую часть времени), если бы я думал, что это сделает ее счастливой, правя его королевством.
- В любом случае, — говорю я, чтобы она не продолжала свои замечания, — - думаю, нам следует снова обратить внимание на Кэри Элвеса.
Это ее окончательно раздражает, и она закатывает глаза. - Он не Кэри Элвес. Он Ужасный Пират Робертс — или, по крайней мере, Уэстли. Не порти все.
- Я просто не люблю этот фильм так, как ты. Этого никогда не случится. Просто прими это.
- Я никогда этого не приму, — клянется она, словно заявляя о своей верности. - Никогда. На самом деле, только из-за этого, я думаю, нам следует назвать нашего сына Уэстли.
Мое сердце выскальзывает из груди, прямо через желудок. - О, хорошо, мы снова говорим о детях.
Элиза ухмыляется мне, ее рука скользит, чтобы погладить мое бедро. - Расслабься, я не имела в виду сегодняшний вечер. Но я хочу, чтобы Уэстли был в протоколе, как мой выбор мальчика.
- Я... не буду с тобой спорить, на самом деле. Мне нравится это имя. Мне немного не по себе от того, что мы уже даем имена нашим будущим детям, особенно учитывая обстановку во всем остальном в моей жизни прямо сейчас. Мой вроде как лучший друг может попытаться убить меня. Мы можем проиграть войну банд, в любом случае, и ему даже не придется этого делать. Я до сих пор не нашел Франческу. Все, что связано с деловой стороной моей жизни прямо сейчас, отстой. И как бы много я ни думал об Элизе каждый день, я не думаю, что в моем сердце есть место для кого-то еще — не говоря уже о двух. Это не очень большое пространство. Она должна это понимать.
- Кэндис и Уэстли Пальметто, — радостно говорит она, запрокидывая голову назад, чтобы посмотреть на меня. - Я уже люблю их.
- Ты когда-нибудь хотела иметь возможность выбирать самостоятельно?
- Что выбрать?
- Твой… я. Твой партнер. Человек, с которым ты бы создала семью. Ты, очевидно, зарылась в это и сделала лимонад как профессионал, но разве нет в тебе части, которая хотела бы, чтобы ты могла выбрать кого-то для себя?
Она слегка хмурится, словно не одобряет мой вопрос. - Нет.
- Почему?
- Какая мне от этого польза? — спрашивает она, хмурясь еще сильнее. - Зачем мне искать причины для несчастья? Мы с тобой хорошо подходим друг другу. Ты мне очень нравишься. Мы счастливы вместе. Кого волнует, что это было устроено?
Я качаю головой, все еще слегка удивляясь тому, как работает ее мозг. - У нас очень разные подходы к жизни.
Элиза снисходительно закатывает глаза, как будто знает об этом больше, чем я. - Вот почему я счастливее тебя.
По инерции я спрашиваю: - Что бы ты сделала на моем месте?
- В связи с каким кризисом? — спрашивает она, садясь немного прямее и поворачиваясь ко мне лицом.
- Моя ситуация с Матео. Мой способ не работает. Как бы ты с этим справилась?
Элиза на мгновение останавливается, чтобы подумать, ее глаза поднимаются вверх, пока она просматривает имеющуюся у нее информацию. - Я думаю, я бы просто дала ему знать, что я довольна тем, что у меня есть. Я бы позволила ему это увидеть.
Слегка покачав головой, я говорю ей: - Я делаю это. Но Матео нет... Он не останавливается, как только получает то, что хочет. Ему всегда нужно больше. Я не знаю, как заставить его смотреть на меня и не думать о том, что он будет делать. Он мог бы быть доволен своими обстоятельствами и иметь все, чего всегда хотел — он делает это прямо сейчас, пока мы говорим — и как ты думаешь, он остановится и признает, что он доволен? Нет. Он должен продолжать стремиться к большему.