- Это печально, — говорит она, опустив губы. - Зачем продолжать тянуться, если ничего не пропало?
- Всегда чего-то не хватает. Ни у кого нет всего.
- Что у тебя может быть, чего у тебя нет? У тебя уже есть статус. У тебя уже есть уважение. Ты получил все, что мог бы получить как Морелли, работая на него последние пять лет. Чего еще ты можешь желать?
- Деньги.
- Ну, у него этого полно, — говорит она, закатывая глаза. - Он не может беспокоиться об этом. Вероятно, теперь, когда он закончил платить тебе Элизой, он должен начать платить тебе деньгами, верно?
У меня вырывается короткий смешок от ее фразы, и она улыбается, довольная собой. - Да, он начнет платить мне реальные деньги.
Она пожимает плечами. - Тогда единственное, что тебе осталось получить, ты получишь, не причиняя ему вреда. Внезапное осознание преображает ее лицо, и она говорит: - Вот и все. Ему нужно знать, что ты его любишь.
Я морщусь.
Она стоит на своем. - Нет, послушай. Матео не боится, что ты свергнешь его, потому что ты жаждешь того, что у него есть, — он знает, что ты не такой. Он боится, что ты свергнешь его, потому что думает, что он тебе не нравится. Если ты обязан ему своей преданностью только из-за его положения... ты только что узнал, что, возможно, он не должен занимать его положение. Если ты служишь ему, потому что заботишься, потому что любишь и стремишься обезопасить его, и хочешь сохранить его власть... тогда ему нечего бояться. Ему было бы все равно, если бы вы были братьями, если бы вы вели себя как братья, но ты открыто презираешь его.
- Он ужасный человек, — заявляю я.
- Мы все это знаем. Но посмотрите на людей, которым удается это принять — они получают его доверие.
- Я не могу одобрять все, что он делает, Элиза.
Она пожимает плечами. - Я тоже не могу, но люди, с которыми он это делает, похоже, находят способ. Посмотрите на Мию. Она меня немного сбивает с толку, но, несмотря на его желание буквально убить ее, когда он ее встретил, она теперь как один из его любимых людей.
Элиза абсолютно права — и она даже не знает, насколько это верно.
Проявление любой привязанности само по себе вызывает у меня дискомфорт, но мысль о принятии Матео заставляет все внутри меня отшатнуться. Я провел большую часть своей жизни, делая ровно наоборот. Было легко поддерживать эту стену на протяжении пяти лет, несмотря на то, что я работал над тем, чтобы он был в безопасности и успешен каждый чертов день, потому что я лелеял ее в своем сердце. Каждую ночь, когда я ложился спать, каждое утро, когда я вставал, чтобы служить ему, я знал, зачем я это делаю — чтобы освободить Элизу. Не для него.
Но в конце дня я также сделал много вещей, которые мне не нужно было делать. Вещи, которые вообще не были моей работой, даже не были моим бизнесом, но я увидел способ, которым я мог бы помочь ему, поэтому я это сделал. Иногда я просто делаю вещи, потому что, да, я хочу, чтобы этот ублюдок был счастлив.
- Я не собираюсь ему этого говорить . Мужчины не говорят друг другу такие вещи.
- Тогда покажи ему, — советует она.
- Я не знаю как, — честно говорю я. - Ты могла не заметить, но это мое самое слабое место. Я не знаю как делать эту хрень.
Наклонившись, чтобы подтолкнуть меня в плечо, она говорит: - Ты не знаешь, как это сделать. Поди разберись.
- Думаю, теперь твоя очередь учить меня, — говорю я беспечно.
Элиза кивает, снова переключая внимание на телевизор. - Ладно, первый урок будет невероятно простым и, вероятно, очень сложным. Оставь свои суждения за дверью. Когда он делает что-то, что ты не одобряешь, просто отвечай с любовью. Просто отпусти это и люби его. Не закатывай глаза. Не становись угрюмым. Не отвечай так, как ты это делаешь. Подумай: - А как бы поступила Элиза? Если я могу быть доброй к людям, которые покупают и продают меня, как пару обуви, ты можешь оставить свое неодобрение жизненного выбора Матео при себе.
Я поднимаю брови. - Видишь, я один из тех покупателей обуви, о которых ты говоришь. Ты говоришь такие вещи, и это заставляет меня задуматься...
Видимо, Элиза не в настроении слушать мои глупости, она бросается через диван и садится на меня верхом.
- О, — бормочу я, теряя ход мыслей, когда она стягивает рубашку через голову и бросает ее на пол позади себя. Внезапно грудь Элизы в тесном черном бюстгальтере оказывается как раз на уровне глаз. - Это очень эффективный способ сменить тему.
Ухмыляясь, она подлетает и целует меня. - Ты думаешь, это эффективно? — спрашивает она между поцелуями. Затем ее рука скользит между моих ног, и, как и мой член, уровень эффективности Элизы повышается.
Глава Двадцатая
Очевидно, поскольку мое сегодняшнее задание состоит не в том, чтобы судить Матео, а Вселенная хочет, чтобы я потерпел неудачу, Матео и Миа сегодня утром приходят на завтрак без Мэг и с мокрыми волосами.
Мокрые волосы.
Когда Миа жила здесь, она никогда не садилась за стол с мокрыми волосами, и теперь, несмотря на неприличное количество душей в этом доме, где они могли бы принимать душ по отдельности, я убеждена, что они принимали душ вместе.
Задание Элизы слишком сложное.
- Где Мэг? — спрашиваю я, глядя на Мию вместо Матео. Этот ублюдок никогда не выглядит виноватым, но он не полностью разрушил совесть Мии — пока, по крайней мере.
Миа не отрывает взгляда от овсянки, зачерпывая ее ложкой.
Матео отвечает: - Спит.
Я киваю, все еще глядя на Мию. - Верно. Беременность, как правило, делает женщин более уставшими, не так ли?
Миа ничего мне не дает, поэтому я наконец смотрю на Матео. Он ухмыляется, потому что знает, что я делаю. Когда я встречаюсь с ним взглядом, он качает головой, глаза мерцают от удовольствия, и делает глоток кофе.
- Не знаю, — бормочет Миа, отпивая апельсиновый сок из стакана.
- Когда вы с Винсом начнете рожать маленьких Морелли? — спрашиваю я, чтобы напомнить ей, что у нее есть парень.
Миа закатывает глаза. - Буквально никогда.
Не знаю, почему меня это удивляет. Может, я слишком много времени провел с мужчинами Морелли. - Ты не хочешь детей?
- Я да, он нет.
Это меня еще больше напрягает. Теперь моя голова наполняется колоссальной катастрофой Матео, оплодотворившего Мию, — Мэг и Винс теряют свое общее дерьмо. Мэг не оставила мужа-отстойника, так что с ней, вероятно, можно было бы справиться, но Винс... Господи Иисусе.
Я пока даже не знаю, сколько зарабатываю, но уже чувствую, что мне нужна прибавка к зарплате.
По одному беспорядку за раз. Мне нужно сосредоточиться на внешних проблемах, прежде чем я начну думать о тех, что внутри этой семьи. Конечно, я не могу сейчас говорить о рабочем дерьме с Матео, потому что здесь Миа.
- А как насчет тебя? — бросает вызов Матео.