Не говоря уже о том, что Матео оказывает на женщин первобытное воздействие, которое не нуждается в объяснении в учебниках. Один взгляд на Мию дает неопровержимое доказательство этого — она должна ненавидеть Матео, но вот она здесь, волнуется о том, что он чувствует себя брошенным. Как будто они не могут не заботиться о нем, независимо от того, что он делает.
Обычно я не завидую Матео, но мне бы хотелось иметь возможность оказывать такое же воздействие — только на Элизу и ни на кого больше.
Поскольку я этого не делаю, а он делает, я обнаруживаю, что иду за Элизой в чертову комнату наблюдения Матео.
Никогда не бывая в этой маленькой комнате, глаза Элизы слегка расширяются, когда она видит множество экранов. Матео сидит за столом за самым большим, надев черные наушники, и слушает сопутствующее аудио.
Увидев, что мы входим в комнату, он нажимает на паузу и снимает наушники.
- Вы уезжаете? — спрашивает он, вставая.
Я киваю. - Да. Думал, нам стоит попрощаться.
Элиза снова ёрзает, играя со своими руками, поскольку теперь она ничего не держит.
Кивнув, он выходит из-за своей шпионской станции, протискиваясь мимо нас, чтобы выпустить нас всех из тесного пространства. Дверь открывается в его кабинет. Он захлопывает ее за собой, и она выглядит как панель. Джоуи поднимает взгляд из своего кресла с подголовником, где он пьет и играет в телефон, но Матео отмахивается от него мельком взгляда, направляясь к своему столу. Достав небольшой прямоугольный пакет, завернутый в глянцевую серебристую бумагу, он передает его Элизе.
- Я купил тебе прощальный подарок.
Мне удается оставаться равнодушным, когда все ее лицо озаряется, как это было раньше, когда он был рядом. - Тебе не обязательно было дарить мне подарок, — говорит она, принимая его, ее улыбка едва меркнет, когда она прикусывает нижнюю губу.
- Это просто мелочь, не из-за которой стоит волноваться, — беспечно говорит он.
Я смотрю, как она погружается в это, вся сияя, и думаю о том, что это еще одно событие, по которому я не собираюсь скучать.
Она в восторге, когда видит диснеевский фильм - Аладдин. - Мой любимый, — говорит она.
- Я знаю, — говорит он, любезно подмигивая.
Она краснеет от удовольствия, благодарит его, импульсивно делает шаг вперед и обнимает его так, что мне хочется умереть.
Он поворачивается ко мне, как только она отпускает меня. Я знаю, что у него нет подарка для меня, потому что он уже дал его мне. Конверт с достаточным количеством денег, чтобы мы разместились в маленькой квартире. Он не дал бы мне этого перед Элизой, потому что не хотел бы смущать меня.
- Тебя будет не хватать, — просто говорит он мне.
С хриплым кивком я бормочу: - Да, тебя тоже.
Это звучит глупо, когда это там, но все, что я хочу сделать сейчас, это убраться к черту из этого дома. Для Элизы это место дом, но для меня за эти последние пять лет это было не больше, чем приговор, который мне нужно было отсидеть.
Не зная, что еще делать, я пожимаю ему руку. Это кажется еще более странным, чем мое последнее высказывание, но он все равно пожимает ее, когда я говорю: - Береги себя.
- Я сделаю это. Если передумаешь, знай, что для тебя есть место.
- Я этого не сделаю, — заверяю я его, встречаясь с ним взглядом. - но спасибо.
Когда мы поворачиваемся, чтобы уйти, Элиза оглядывается через плечо. Я смотрю прямо перед собой и веду ее обратно на кухню, чтобы забрать торт и попрощаться с Мией.
Я не жду, что она меня обнимет, но она все равно это делает. - Ты уверен, что не хочешь попрощаться с Мэг? — спрашивает она.
Я качаю головой. Я просто хочу уйти, добраться до нашего нового дома и посмотреть, что об этом думает Элиза. Я также все еще разочарован в Мэг. С самого начала я думал, что она подойдет Матео, и хотя я, конечно, поймал ее на лжи, я не думал, что она способна на такое .
- Ну, я отдам ей посылку, когда отнесу ей торт.
Она уже обсудила этот план со мной. Не знаю, понравится ли это Матео, но пока у меня в доме есть остатки власти, я сказала Мие, что она может навестить Мэг и дать ей передышку.
Как только я выйду за эти двери, это уже не моя проблема.
Признаю, это немного странно. Я представлял себе это так много раз, но теперь, когда этот момент настал, я как-то не знаю, чего ожидать. Оставшаяся часть моей жизни впервые по ту сторону этой двери, и мне придется начинать все сначала.
Элизе тоже. Надеюсь, именно поэтому она выглядит такой встревоженной, когда мы подходим к входной двери. Надеюсь, страх на ее лице вызван тем, что она боится неопределенности этого нового начала, потому что особняк был для нее домом с 15 лет, а сейчас ей 21, но у нее так и не было свободы, чтобы вырасти. Элиза защищена и невинна во многих отношениях, но она стойкая; я знаю, что в конце концов она наверстает упущенное. В конце концов с ней все будет в порядке.
Она делает глубокий вдох и выдыхает, когда я открываю ей дверь. Моя новая машина серебристая и невзрачная, совсем не похожа на те, на которых я привык ездить. Элиза, она вообще не привыкла выходить из дома. Она выходила из дома время от времени, очень редко, но, честно говоря, кроме похода в продуктовый магазин, я не знаю, когда она вообще выходила в свет в последний раз.
- Ты готова? — спрашиваю я, поскольку она просто смотрит на машину, сжимая в руках фильм и не двигаясь.
Она кивает, но по-прежнему не двигается.
Поэтому я жду.
И жду.
И жду.
Наконец она делает еще один выдох, словно ныряет в бассейн на расстоянии 50 футов под собой, и падает на пассажирское сиденье.
Это не то огромное облегчение, о котором я мечтал, но и так сойдет.
Я закрываю дверь и иду к водительскому сиденью. Я смотрю на нее, когда завожу двигатель, включаю передачу и выезжаю с подъездной дорожки Матео. Я чувствую, что должен что-то сказать ей, заверить, что все будет хорошо, но она выглядит такой хрупкой, словно одно неверное слово может полностью разрушить ее самообладание.
Поэтому я ничего не говорю.
Единственный человек, который издает звуки во время долгой поездки, — это Дэвид Боуи, мой постоянный спутник. Надеюсь, это дает ей некоторое утешение, даже если она этого не признает.
В какой-то момент я слышу, как она шмыгает носом, и украдкой бросаю на нее взгляд. У меня сжимается живот от осознания того, что она вытирает слезы, отворачивая голову, чтобы смотреть в окно, чтобы я не видел.
К тому времени, как мы подъезжаем к парковке нашей новой квартиры, я уверен, что она ее возненавидит. Обычно человек должен был бы что-то предъявить за пять лет важной работы для Матео Морелли, но у меня есть только Элиза. Я не знаю точно, что он сказал ей о сделке, которую мы заключили, — только то, что она сначала сказала спасибо, но нет, спасибо, а потом передумала после того, как Миа раскрыла темную сторону Матео. Я не знаю, чего она ожидает. Мы вообще об этом не говорили. Честно говоря, казалось, что она хотела полностью избежать реальности, когда ее срок подошел к концу.