- Это неправда, — говорю я ей.
Она закатывает глаза, но все еще улыбается. - Садись, я тебе почитаю.
Это самое легкое, что я чувствовал за весь день. Забравшись на кровать, я пробираюсь к изголовью, чтобы расслабиться на подушках, в то время как Элиза остается в ногах. Она начинает читать, не говоря мне, какую историю она выбрала, но я узнаю ее по концу первого (правда длинного) предложения.
Много лет назад это была моя любимая часть каждого дня. Элизt потребовалась неделя верных визитов в мою камеру, прежде чем она добилась моей преданности. Не могу сказать почему — несмотря на ожоги и мое общее равнодушие к людям, это не было похоже на то, что я никогда не был рядом с женщинами. Я был со своей долей, хотя редко дольше нескольких недель. Два месяца, максимум. Это никогда не было серьезно. Я никогда не пытался установить связь, и они тоже.
Но затем появилась Элиза, невинная и добрая, думая, что я оказался в тюремной камере Матео за убийство человека, который пытался причинить ей боль. Я не был уверен, что это говорило о ней, что она чувствовала себя так комфортно с мужчиной, которого она полностью осознавала как убийцу, но мне это нравилось, потому что это был я. Элиза заставила меня что-то почувствовать — не сексуально, не тогда. В конце концов, ей тогда было 16. Но когда Матео наконец вернулся, я должен был узнать, как она там оказалась. Я должен был узнать, позволит ли он ей уйти.
Он в любом случае не хотел меня убивать, я знаю, что не хотел. Чего он хотел, чего он всегда хотел, так это ввести меня в свою семью единственным известным ему способом — заставив меня работать на него. Поняв, что у него есть то, что я хочу, он предложил мне сделку — он простит мне мои преступления против него и отдаст мне Элиза, если я отслужу ему пять лет.
До этого у позиции Элизы не было конечной даты. Как и у Марии, Элиза просто была там, и она останется там. Она никогда этого не говорила, но зная ее так, как я, особенно сейчас, я предполагаю, что если бы я не пришел, она бы оказалась в его постели, когда стала старше. Я не думаю, что она бы там осталась. Матео нужно больше испытаний, чем когда-либо представляла Элиза, чтобы удержать его интерес, но после того, как Бет ушла, я уверен, Элиза ухватилась бы за шанс утешить ублюдка.
Элиза всегда была хорошенькой, но когда я впервые встретил ее, это была девичья красота. Пока я жил под крышей Матео, верно служа ему в том качестве, в котором я всегда клялся, что никогда не буду, она выросла. Элиза не ходила в настоящую школу с тех пор, как приехала в особняк, поэтому я предложил ей помочь. Я, конечно, не был учителем, но я был достаточно осведомлен, чтобы заполнить пробелы в ее образовании, наверстать упущенное и познакомить ее с предметами, в которые она, возможно, не углубилась бы так глубоко в противном случае. Технически я был ее репетитором, но я жил ради этих моментов. После того, как она закончила уборку, после того, как я закончил делать все, что Матео от меня требовалось в тот день, после того, как я смыл кровь с рук, именно сладкий звук голоса Элизы, блеск в ее голубых глазах, румянец на ее щеках... все это помогло стереть пятна с моей души.
Прошло много-много времени с тех пор, как я последний раз сидел с ней вот так, позволяя ей читать отрывки из классической литературы или обсуждая различные уровни жестокости, которых удалось достичь различным историческим деятелям за свою жизнь. Я знал, что скучал по этому, но не осознавал, насколько, до сих пор. Стресс сегодняшнего дня, этой недели, всего тает , когда я слушаю успокаивающий звук чтения Элизы.
- Теперь он позволил себе поцелуями осушить ее слезы и поймать вздохи, которые слетали с ее губ; он сказал ей, что если горе заразительно, то он полон решимости разделить его долю; он заявил, что с радостью обменялся бы с ней страстями и был бы согласен нести ее бремя скорби, если бы она с такой же готовностью облегчила бремя его любви .
Она останавливается, вздыхает и смотрит на меня. - Как жаль. Это могло бы быть так романтично.
- Ты и твои ужасные герои, — говорю я, качая головой.
Ее носик очаровательно морщится. - Я все еще думаю, что Боплезир — идиот, — заявляет она.
Я улыбаюсь. - Он совершенно не впечатляет.
- Возможно, если бы книга была длиннее, я бы поняла ее привлекательность, — утверждает она.
- Кроме денег, я не думаю, что у него что-то есть, — говорю я.
Она качает головой, гладя страницу. - Это звучит так романтично.
- Насильник, неверный мотыга с деньгами и положением? — спрашиваю я небрежно.
Элиза закатывает глаза. - Нет, этот отрывок. Он должен быть о ком-то лучше его.
- Согласен, — говорю я, размышляя, видит ли она иронию в этом разговоре.
Кладя на место желтую закладку, она говорит: - Я знаю, что я даже не закончила эту сцену, но я остановлюсь здесь, чтобы перечитать ее завтра.
- Меня это устраивает.
Тепло улыбнувшись мне и закрывая книгу, она говорит: - Это было приятно.
- Да, так оно и было, — соглашаюсь я.
Она встает, кладет книгу на пол в углу. Думаю, мне нужно взять тумбочку. Элиза достает из коробки пижаму. Наверное, мне стоит уйти, чтобы она могла переодеться, но мне слишком удобно, поэтому она идет в ванную, чтобы переодеться.
Я много раз представлял себе Элизу в своей постели, но теперь, когда мы здесь, я не могу этого представить.
Обычно я сплю без рубашки, но это когда я один. Учитывая шрамы от ожогов по всему левому боку, я решаю надеть спортивные штаны и тонкую серую рубашку с длинными рукавами. Мне уже тепло, поэтому я выхожу, чтобы уменьшить температуру воздуха. Я не хочу заморозить Элиза, но черт.
Когда она выходит из ванной в коротких шортах для сна с принтом в виде луны и звезд и в подходящей к ней темно-синей майке с надписью "Сладких снов", натянутой на ее явно свободно висящую грудь, я тут же все переосмысливаю.
Отводя взгляд, чтобы она не чувствовала себя неловко, я смотрю на... ну, на стену. Это же нормально, да?
Длинные светлые волосы Элизы собраны в задорный конский хвост, и она одаривает меня улыбкой, направляясь обратно в спальню.
Черт, я к этому не готов.
Она не выключила свет, вероятно, не уверенная, собираюсь ли я уже спать или нет. Мне невероятно странно осознавать, что мне не нужно встречаться с Матео в спортзале утром, так что я смогу немного поспать.
А потом начинается настоящая работа. Я запланировал стрижку первым делом, решив, что мне следует немного привести себя в порядок, поскольку я буду ходить на обычные собеседования. Я не работал на постоянной работе чуть больше десяти лет, но я подделал недавний опыт работы, чтобы получить квартиру, так что я использую его и в заявлениях. Почему-то я не думаю, что мой реальный опыт работы принесет мне какие-то обычные работы.
Я хочу дать Элизе нормальную жизнь.
Выключив весь свет, я возвращаюсь в спальню. Элиза уже свернулась на своей стороне кровати, поэтому я беру ту, что осталась, и устраиваюсь. Учитывая, что она с Матео с 15 лет, я знаю, что это первый раз, когда она делит кровать с мужчиной, и я надеюсь, что она не будет чувствовать себя слишком странно из-за этого.
- Что ты хочешь, чтобы я сделала завтра? — спрашивает она, как только я перестаю двигаться.