Часть меня предполагала, что я никогда больше не окажусь здесь, что я никогда бы не вернулась в Фантом-Шорс, Южная Каролина, не говоря уже о возвращении в пляжный домик. Я никогда не думала, что увижу старую деревянную обшивку, которая становилась все слабее с каждой прошедшей бурей, или перила, на которых мы вырезали свои имена в детстве. Я никогда не мечтала, что буду подниматься по ступенькам на крыльцо, где у меня был мой первый поцелуй, или мимо качелей, на которых Уайтт держал меня, когда говорил, что Дженсена больше нет.
Из-за стремительной смены эмоций я почти не замечаю, как мужчина высовывает голову из входной двери, прежде чем начать кричать.
— Заткнись, черт возьми!
Не было никакой необходимости афишировать наше появление, когда весь район, несомненно, слышал наше приближение с того момента, как мы свернули на бульвар Джейд-Бич - не благодаря отвратительно громкому выхлопу Дженсена и оглушительной музыке Уайтта.
Прошло уже десять лет, а мои мальчики все так же эффектно выходят на сцену.
— Кто-нибудь из вас, идиотов, собирается схватить ее сумки, или вы просто собираетесь стоять там и выглядеть хорошенькими? — Я не смогла вспомнить имя этого человека, когда он кричал с порога, хотя я знаю, что Дженсен упоминал его в одном из своих многочисленных сообщений мне.
— Мой багаж потерялся. — объясняю я, пока мужчина смотрит на меня со ступеньки крыльца. — Привет, я Серена!
— Привет, Серена. — Улыбка мужчины добрая и, кажется, искренняя, когда он извиняется за мой потерянный багаж, как будто это была его вина. — Я Грейсон.
— Не нужно извинений, в любом случае, это не ты их потерял. — Я отмахиваюсь от него, направляясь к двери.
— Верно, но все равно обидно. — Что-то в его поведении и мягкости, скрывающейся за его словами, успокаивает меня. Когда я начинаю подниматься по лестнице, черты его лица становятся четче, и становится очевидно, что на этой неделе у меня не будет недостатка в наслаждении для глаз. Хотя все мужчины по-своему привлекательны, Грейсон напоминает мне комфорт. Его смуглый цвет лица с золотистыми оттенками прекрасен в лучах полуденного солнца. У него насыщенные темно-карие глаза, сильная линия подбородка и пухлые губы - все это делает его в целом привлекательным мужчиной. И притом подтянутый.
Я делаю мысленную пометку быть особенно благодарной в это четвертое июля за свободу нашей страны, а также за то, что эти трое мужчин были в такой форме ... и, конечно, преданно защищали нашу страну.
— У тебя хотя бы была ручная кладь? — Спрашивает Грейсон, заглядывая мне через плечо. Дженсен появляется сзади с моей сумкой в руке, слегка встряхивая ее перед Грейсоном, чтобы подчеркнуть мой невысказанный ответ, когда он поднимается по ступенькам.
— Хочешь, я похлопаю тебя по спине за то, что ты нес ее единственную сумку? Кто хороший маленький мальчик? — Спрашивает Грейсон с притворной похвалой.
— Я! Я! Я хороший маленький мальчик! — Шутит Уайтт, выхватывая сумку из рук Дженсена, прежде чем заскочить внутрь.
Я со смешком закатываю глаза, прежде чем последовать за ним. Поднимаясь по ступенькам крыльца, я замечаю, что между Дженсеном и Грейсоном происходит приватный разговор. Часть меня хочет задержаться и подслушать, но я все равно продолжаю заходить внутрь, чтобы оставить их наедине.
Как только я переступаю порог, меня поражает окружающая обстановка. Дженсен упоминал в наших сообщениях, что они ремонтируют домик на пляже, но я никак не ожидала, что на первом этаже будет полный ремонт. От далекого вкуса декора его бабушки больше не осталось и следа - все старые, потрепанные семейные фотографии больше не гордо выставлены на всеобщее обозрение. Стены, которые когда-то отделяли гостиную от кухни - также исчезли - стены, которые хранили так много воспоминаний о нас, когда мы детьми играли в прятки по каждой комнате, или о быстром укрытии для Дженсена, чтобы затащить меня на сладкие, потные сеансы поцелуев вдали от любопытных, бдительных глаз его бабушки.