Я смотрю, как они опускают его в землю. Все грустно улыбаются, говоря о его юморе и преданности. Они говорят о том, как миру будет не хватать его обаяния и язвительных замечаний. Мы все сразу понимаем, что это будут первые из многих похорон, которые мы начнем посещать в ближайшие годы. Один за другим группа начинает распадаться, окончательно прощаясь с Уайттом и нашептывая свои печали и молитвы его жене и детям.
Я единственная, кто остался стоять, когда они засыпают его гроб землей, по одной полной лопате за раз, чтобы не потревожить всех других мужчин и женщин, которые служили и были похоронены здесь. Это прекрасная могила. Прекрасное, спокойное место, чтобы провести вечность,думаю я, как раз в тот момент, когда кто-то подходит ко мне сзади.
— Грейсон! — Я почти визжу от восторга, прежде чем заключить его в объятия. — Какое зрелище для воспаленных глаз.
— Мне неприятно видеть тебя при таких обстоятельствах, Серена, но я так рад тебя видеть, — шепчет он мне на ухо, сжимая меня так крепко, что на мгновение я не могу дышать.
— Грейсон, — выдыхаю я, — я не могу дышать. Если ты не готов к тому, что я так скоро встречусь с Уайттом, может быть, ты сможешь отпустить меня.
— Черт! — Грейсон хихикает, приподняв бровь. — Это было мрачно.
— Что? Слишком рано? — У меня вырвался глухой смешок. — Я думаю, он бы рассмеялся, так что все в порядке.
— Тупой ублюдок, наверное, так и сделал бы, я буду скучать по нему. — отвечает он хриплым голосом.
— Я знаю, что так и будет. Мне так жаль, Грейсон. — Говорю я, отступая назад, чтобы впустить его.
— Ах, что ты можешь сделать? Смерть рано или поздно приходит за всеми нами. Хотя я не готов умереть завтра или даже на следующей неделе, когда придет мое время, я встречу смерть с распростертыми объятиями. Я буду готов снова устроить ад своим братьям. Они могут вышвырнуть нас всех с небес прямиком во врата ада, как только мы воссоединимся. Понимаешь?
Между нами воцаряется тишина, когда его слова оседают на меня. Он говорил о своих братьях во множественном числе, как будто их обоих уже нет. Я смотрю, как он разглядывает место захоронения. Место, где он однажды упокоится с миром.
— Грейсон, — шепчу я, слеза уже скатывается по моей щеке, когда шестое чувство снова поднимает свою уродливую голову. Что-то внутри меня умоляет не спрашивать. Лучше прожить в неведении еще один день. Но прежде чем я успеваю остановиться, слова срываются с моих дрожащих губ. — Что ты имеешь в виду под братьями?
Выражение шока и ужаса перекатывается по его лицу, как будто он только сейчас осознает, что сказал.
— Серена, — начинает он мягко, как будто разговаривает с раненым животным. Пытается успокоить существо, прежде чем оно выступит против того, кто пытается его спасти.
— Что ты имеешь в виду, Грейсон? — Я почти кричу, пытаясь сдержаться, но все мое тело уже предает меня. Как будто мое тело знало все эти годы, но мое сердце и мозг обрабатывают информацию только сейчас.
— Мне чертовски жаль, Серена. Я думал, ты уже знаешь. Я думал о Уайтте и о том, что они снова вместе. Серена, ты дрожишь. Ты в порядке? Я имею в виду, я знаю, что ты явно не в порядке, но ты в порядке? Ты выглядишь так, будто тебе плохо.
Пока он говорит, у меня подкашиваются ноги. Он пытается поймать меня, но мои колени врезаются во влажную траву, покрытую утренней росой, прежде чем меня начинает выворачивать наизнанку. Когда я поднимаю взгляд, он притягивает меня к себе, убирая мои волосы назад на случай, если меня снова начнет тошнить.
— Серена, послушай меня. — Я пытаюсь отстраниться, отодвинуться от него как можно дальше, как будто это могло остановить слова, которые, я знала, вот-вот сорвутся с его губ. Слова, которые изменили бы все, что, как я думала, я знала или, по крайней мере, предполагала. Прежде чем я успеваю сдвинуться хоть на дюйм, он сжимает меня крепче, поднимая так, что я оказываюсь почти у него на коленях, заставляя мой взгляд встретиться с его полными слез глазами. — Серена! Остановись, послушай меня ...