руками. – Работать, конечно. Если ты не заметил, у меня тут труп. И мне нужно его вскрыть. Даже если ты – убийца этой несчастной, в чем я уже ничуть не сомневаюсь, и меня ты убивать не собираешься, то дай хотя бы выполнить свою работу. Мне нужно записать всё на видео и сдать начальнику.
–Этому недотепе? Он тебя не достоин. Я слышал надменный тон человека, который сравнил укусы вампира с собачьими и кошачьими. Идиот. Можешь ничего не записывать, я расскажу тебе причину смерти.
–Спасибо, обойдусь. Коронер должен работать по протоколу, а не как вздумается преступнику.
–Ладно. Я не хотел ее трогать. Просто эта девушка – плохой человек.
–Да что ты!
-Правда. У нее черная душа. Ты должна благодарить меня. Я избавил мир от волка в овечьей шкуре.
–И что же такое сделала эта бедняжка? Обнималась с другим у тебя за спиной, бросила, исцарапала твою тачку? – Я язвила, но внутри все сжималось от страха.
–Ты не очень-то разбираешься в людях, верно? Ты всех оцениваешь по внешнему виду? Мыслишь стереотипами. Если хорошенькая – значит, ангел во плоти. А еще небось, она- женщина, вы ведь вообще непогрешимы.
–Почему же? Моя бабушка…
– Бросила твою мать в приюте, ради парня на байке.
–Откуда ты знаешь? – Он ухмыльнулся, показывая на свой висок. – Ах, да. Забыла, ты ведь читаешь мысли.
Как только я это произнесла, уже не казалось всё происходящее настолько безумным. Что если он реально мог знать мою бабушку? И мне стало интересно.
–А ты ее видел?
–Кого? А, ее-то. Нет. Я совсем недавно в Париже. Но могу сказать тебе одно, ты – не такая. Ты бы не бросила ребенка.
–Правда? И зачем я тебя слушаю? – Я схватилась за скальпель, и еле унимая невольную дрожь в кисти, поднесла его к шее трупа. – Что сделала … – Я заглянула в карточку на столе и продолжила – Мари? Что сделала Мари? Что такого ужасного сотворил этот ребенок, чтобы заслужить смерть?
–Ребенок? Я тебя умоляю. Она перевстречалась со всеми парнями из Университета. Ей, между прочим, уже девятнадцать.
–А тебе?
–Семьсот тридцать два, если быть точным.
–Да нет же. В этом теле, или как там у вас принято?
–Семьсот тридцать два… А, ты про облик? Ну я всегда так выглядел. Меня убили, когда мне было семнадцать. Это была моя первая война. И в ночь перед победой, я неудачно забрел в деревню возле Ульма. Один из клана Циммерманов укусил меня.
–Боже, и почему я все это слушаю?
–Потому что я тебе нравлюсь.
–Что? Как только наступит утро, сюда придут, и я сдам тебя полиции.
–Хорошо.
–Ладно.
–Тебе все еще интересно, что же сделала Мари?
–Если только это правда.
–Самая настоящая. Мари убила свою мачеху. Подсыпала ей яд в тарелку.
–Может та ее терроризировала?
–Это была святая женщина, безумно любящая мужа.
–Прямо-таки святая?! Ну ладно. Цивилизованные люди отдают убийц под трибунал, а не устраивают самосуд. А ты решил казнить, будто мы в Шестнадцатом веке. Да еще и так варварски.
–Ничего варварского. И я даже не доделал начатое. Меня прервали.
–Однако это не помешало тебе убить ее к приходу полиции.
–Я не успел напиться, Вивьен. И твой сарказм уже предельно наскучил. Перелей мне оставшуюся кровь или я ее высосу.
–Ни за что.
–Тогда просто отойди.
–Что? – Вот это была хватка. Константин вмиг превратился из умирающего от астении юноши в Халка, который одним движением кисти прижал меня к стене. Я стояла недвижимая, будто целый вагон вдавил меня, с ужасом смотрела как мой ночной посетитель вгрызается в тонкую шею девушки и с упоением напивается ее загустевшей кровью.
Примерно двадцать минут спустя я пришла в себя. Холодный пол морга отрезвил сознание. Я взаперти с безумным преступником, мнящим себя вампиром, вершащим суд над людьми, которые, по его мнению, заслужили умереть.
-А я, по-твоему, хороший человек? Или тоже прикончишь меня к утру?
–Ты скажи. Чужая душа – потемки.
–Точно не для тебя. – Я расхохоталась в голос. – Несмотря на бред всей этой ситуации, я все-таки поверила, что ты умеешь читать мысли. Не знаю, как ты это делаешь. Но, давай! Начинай. Что я скрываю?
–Ты не хочешь об этом говорить.
Я напряглась. А вдруг он и правда хороший психолог. Тогда я точно не хочу исследовать глубины моего сознания с этим человеком. Ладно, была не была. Тогда попробую напугать его.
-Почему же? Давай. О чем я сейчас думаю?
–Твои мысли развратны.
–Та-ак. Хорошо. Произнеси это вслух.
–Нет, ты не хочешь такого со мной делать. Твой рассудок противится, даже чтобы представить эти картинки, а уж, сделать такое в реальности ты точно никогда не сможешь.