- Ну и ну!
- Пригрозил посадить Рябокобылко за спекуляцию, выразившуюся в том, что она сдала на комиссию чайную ложку из серебра дороже, чем покупала десять лет назад, - пояснил Долгов. - Он вам не докладывал?
- Ума не приложу.
- Вы санкционировали проведение мероприятия "Бумеранг" в отношении Тизенгауза?
- Разве "Бумеранг" проводился? Для меня это новость.
Долгов полистал папку с делом и зачитал выписки из заданий и донесений агента Отважного.
- А, вот вы о чем... - Затуловский развел руками. - Вообще говоря, это же не "Бумеранг" в чистом виде. Так, кое-что.
- Охарактеризуйте Пичугина и Брошкина, - предложил Долгов.
- Пичугин - умный, грамотный, сильный работник, - неторопливо отвечал Затуловский. - С гонором и тягой к самостоятельности, что подчас шло во вред делу. Но недостатки есть у всех. В целом, будем так говорить, я оценивал его положительно. Для меня уход Пичугина был потерей. А Брошкин... Повар с дипломом техникума общественного питания. Был поваром в армии, поваром и остался. Он для нас ценности не представлял, поэтому я не возражал против его перевода на Север.
- Если Пичугин, по-вашему, был ценным работником, то чем вы объясняете грубейшие нарушения уголовно-процессуального закона в ходе обыска у Тизенгауза, в частности выемку его имущества без описи?
- По образованию Пичугин не юрист, а инженер водного транспорта. Я много лет бьюсь над тем, чтобы в каждом отделе завести хотя бы одного юриста, а воз и ныне там, - огорченно поведал Затуловский. - К нам юристов не заманишь, не идут, и все.
- Почему же тогда инженер Пичугин безукоризненно описал финифть, после сделки изъятую у Холмогорова? - Долгов сузил глаза и уперся взглядом в Затуловского. - Или он у вас профессионал через раз?
"Сейчас я тебе, умнику, испорчу прическу, - подумал Затуловский. - Нанесу укол и опять уйду в глухую защиту".
- Всеволод Дмитриевич, зачем же педалировать на "у вас"? - елейным голосом вымолвил он,- А у вас разве по-другому? Ваши именитые коллеги Гдлян и Иванов без всякой описи ведрами изымали в узбекских кишлаках кольца и золотые червонцы. У них, если не ошибаюсь, высшее юридическое образование?
- Что вы можете сказать о причинах увольнения Пичугина?
- У него было что-то не так со здоровьем. Головные боли, приступы какие-то... Нет, точно не помню.
- Уволили Пичугина, однако, по служебному несоответствию, - едко заметил Долгов. - Неужели забыли?
- Иначе у нас уволиться нельзя, - с обезоруживающей улыбкой пояснил Затуловский. - Комиссоваться он почему-то не захотел, оттого и пришлось пойти по линии наименьшего сопротивления.
- Под этим письмом стоит ваша подпись? - строго спросил Долгов, выложив перед Затуловским ответ на запрос Следственного управления ГУВД по поводу безрезультатности мер, предпринятых УБХСС по розыску Витаса.
- Моя, - ознакомившись с текстом, подтвердил Затуловский.
- Как же вы подписали документ, содержание которого не соответствовало действительным обстоятельствам? Ведь Пичугина в 1989 году посылали не в Литву, а в Калининград. А в 1988 году он вообще не выезжал из Ленинграда по служебным делам.
- Извините, из Санкт-Петербурга, - мягко поправил Затуловский. - Наш город недавно переименовали.
- Отвечайте на вопрос, - потребовал Долгов.
- Всеволод Дмитриевич, я ежедневно подписываю в среднем двести документов и, как вы догадываетесь, не в силах проверять каждый из них на достоверность. Это не моя забота. Мне достаточно визы начальника отдела, где работает исполнитель документа. Он в первую очередь отвечает за туфту, если таковая имела место.
- А как было в данном случае?
- Не помню. Наверное, Пичугин подсунул, а я в спешке подписал.
- На допросе Пичугин заявил, что не готовил данного письма и не носил его вам на подпись. Что вы на это скажете?
- Валяет ваньку, - небрежно бросил Затуловский.
- При обыске у Пичугина нашли паспорт Витаса, - с нажимом произнес Долгов. - Что вы на это скажете?
"А вот это хуже некуда, - мелькнуло в голове у Затуловского. - Эх, Пичугин, полгода держался молодцом, а под конец сам себя погубил. И меня не предупредил, ублюдок. За глупость придется ему расплачиваться сполна".
- Что он дурак, на свой страх и риск затеявший игру с законом, - жестко ответил он. - Выходит, он действительно занимался липой. Какой-то доли ответственности я с себя не снимаю, но... На меня возложено курирование Третьего и Седьмого отделов, где в общей сложности насчитывается сорок шесть оперуполномоченных. Помножив их на четыре, вы получите число уголовных дел, возбуждаемых нами каждый месяц. А в году, как известно, двенадцать месяцев. Делайте со мной что угодно, но я не в состоянии уследить за таким количеством оперативных комбинаций.
Повернувшись на стуле, чтобы выпрямить сведенную судорогой ногу, Затуловский заметил, как при его словах вытянулось лицо молодого лейтенанта. "Сопляк! - беззлобно подумал он и, преодолевая боль в мышцах, улыбнулся Турчанинову. - Тебе невдомек, что в УБХСО оригинальный порядок - мы идем не от события преступления к субъекту, его совершившему, а наоборот - от фигуранта к преступлению, которое ему еще предстоит совершить. А твой патрон с полуслова понял мой намек, он, в отличие от тебя, не впервые замужем!"
- Расследованием установлено, что упаковка и фиксация имущества, изъятого у Тизенгауза, не обеспечили его сохранности. Ящики с ценностями четверо суток валялись в кабинетах Третьего отдела, куда заходили десятки посторонних лиц, с осуждением произнес Долгов. - Почему вы, будучи руководителем, не приняли мер по их надлежащему хранению?
- Сколько я работаю, столько добиваюсь дополнительной площади. В управлении сотрудники сидят друг на друге, а ГУВД вместо помощи отобрало у нас две комнаты. Что же говорить о специальной кладовой для изъятого имущества? Не до того!
- На сегодня достаточно, - сумрачно подытожил Долгов. - Когда лейтенант Турчанинов отпечатает протокол, зайдете сюда, чтобы подписать. Будете слушать магнитофонную запись?
Затуловский встал и, прежде чем выйти из кабинета, сказал в дверях:
- Всеволод Дмитриевич, если бы я мог предвидеть самодеятельность Пичугина, то, разумеется, контролировал бы его строже. И все трудности, о которых я говорил, не оправдывают моих упущений. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, а начальство для того и существует, чтобы было с кого снять стружку за промахи. Знать бы, где упадешь, подстелил бы соломку, но... Желаю здравствовать!
68. ПОПЕРЕК ДУШИ
Во вторник, 20 августа 1991 года, Долгова спешно вызвали в Москву. А в среду всколыхнувший всю страну путч лопнул. "Как мыльный пузырь!" - радуясь, заметил следователь Деревянко, оставшийся в бригаде за старшего. "Как надутый мочой презерватив при падении с крыши на асфальт! - с улыбкой поправил Руслан Турчанинов, кстати вспомнивший свои мальчишеские проделки. - Мыльный лопается беззвучно, а этот - с шумом и вонью".
Долгов вернулся обратно в пятницу и довел до сведения подчиненных, что бригаде приказано включиться в расследование заговора с целью захвата власти в СССР и их работа по делу Тизенгауза должна быть свернута в суточный срок. Деревянко вменялось в обязанность вынести постановление о выделении из уголовного дела No 18/51366-90 материалов по факту тайного похищения имущества Тизенгауза и их направлении по территориальному признаку в Прокуратуру Санкт-Петербурга, двум другим следователям надлежало выполнить аналогичную процедуру применительно к выморочным ценностям в Музее истории и культуры, а на себя Долгов возложил самое муторное - постановление о прекращении уголовного дела No 18/51366-90.
Наедине с Русланом он расхаживал по кабинету и диктовал:
- После заголовка напишешь: "Я, старший следователь... и так далее... рассмотрев материалы уголовного дела номер такой-то, установил..." Преамбулу целиком спишешь из моего последнего рапорта. Понял?
- Так точно.
- Затем напишешь: "Несмотря на то что при обыске в квартире Пичугина был найден паспорт Витаса, установить и допросить лицо, исполнявшее роль Витаса, не представилось возможным. Также не удалось допросить негласного сотрудника УБХСС Коростовцева. В связи с этим не удалось установить конкретного оперативного работника, который ввел Коростовцева и лже-Витаса в комбинацию и должен нести ответственность за провокацию".