Волоча ушибленную ногу, я изменил направление и пошел вправо. Сделав четыре шага, остановился, вглядываясь в зловещую тьму коридора. С началом моего движения мрак как будто стал еще гуще, и у меня внутри появилось нехорошее предчувствие. Только я потянулся к курку автомата, как случилось то, чего я в детстве боялся больше всего.
Темнота дернулась, и на меня без единого звука кинулся людоед. Сбил с ног, упал сверху и попытался дотянуться зубами до моей шеи. Я дернулся, что есть сил и перевернулся на бок, скинув с себя обезумевшего мужчину. При этом ремень автомата соскочил с плеча, и оружие осталось лежать на полу. Не помня себя от страха, я вскочил на ноги и кинулся в сторону лестницы, взлетел на один пролет вверх и остановился. В поле зрения попала штыковая лопата. Почувствовав в руках ее черенок, я смог победить страх и набраться уверенности для того, чтобы прекратить бегство и дать отпор кровожадному электрику.
Развернулся вовремя. Навстречу по лестнице бежал людоед. Рассчитывая попасть в голову, я размахнулся и нанес удар. Расчет оказался неверным, людоед поднимался быстро и успел миновать опускающийся на его голову острый край лопаты. Основание черенка ударило его по ключице, но особого вреда не причинило.
Людоед обхватил меня руками и приподнял над землей. При этом он не удержался на ногах и вместе со мной полетел вниз. Упали мы боком. Я сильно ударился плечом и въехал лбом в ступеньку. Людоед, отпустив меня, кувыркнулся и скатился еще ниже. Упал на бетонный пол и затих.
Не знаю, сколько времени потребовалось, чтобы подняться. Несколько секунд или несколько минут. Придя в себя, я забрался по ступенькам вверх и поднял лопату. Осторожно спустившись, взглянул на людоеда, и краснея от угрызения совести, забрал обратно слова относительно того, кто поставил посреди прохода железную бадью для раствора, а так же попросил прощения у его родни. Бывший электрик ударился об ее угол головой и затих навсегда. Время шло. В темноте коридора, я не смог найти оставшийся на полу автомат и пришлось довольствоваться строительным инструментом.
Здание было огромным, где искать Алену я не представлял. Осталась она на первом этаже или поднялась выше, известно только ей и Богу, по поводу существования которого, у меня имелись некоторые сомнения. Все что мне оставалось это постепенно обследовать этаж за этажом.
Держа перед собой лопату, я начал поиск. На втором и последующих этажах было светлее, но не намного. Внизу располагались большие помещения для магазинов и разного рода лавочек, которые должны были обслуживать элитных жильцов, а после третьего начинались квартиры. Алены здесь не было, судя по всему, она поднялась выше.
Дождь закончился, а в окна уныло заглядывали сгущающиеся сумерки. Из-за пережитого стресса, отсутствия питьевой воды, пищи и навалившейся усталости все происходящее воспринималось как странный сон, из которого нет выхода. Добравшись до пятого этажа, я услышал приглушенный женский крик и тяжелый глухой удар. Быстро поднявшись еще на этаж, я остановился и прислушался. Звук удара повторился. Казалось, что кто-то ломился в закрытую деревянную дверь.
Я поднялся выше. Удары прекратились, вместо них появился звук, говорящий о том, что кто-то с усилием дергает дверь. Еще секунда, справа раздался, женский крик и все стихло. Я бросился в сторону крика, наткнулся на распахнутую дверь, сколоченную из деревянных досок, и стал свидетелем странной сцены.
В комнате возле окна на коленях стояла Алена со сложенными возле подбородка руками. Голова ее была опущена к рукам, а губы шептали неразборчивые слова. Перед ней в нерешительности замер людоед. Не размышляя и особо не целясь, я размахнулся и в этот раз все же попал острым краем лопаты по голове людоеда. Лопата засела в черепе, людоед повалился на пол и застыл со стеклянным взглядом.
— Что, молишься? — отдышавшись, спросил я у Алены.
Алена открыла наполнившиеся влагой глаза и посмотрела на меня.
— Молюсь — ответила она.
— Ну и как помогает? — скептически поинтересовался я, без сил оседая на холодный бетонный пол.
Алена ничего не ответила, а только загадочно улыбнулась. По оконным отливам снова застучали капли дождя. Минут через пять в комнату совсем перестал проникать свет, а снизу донесся жуткий, наполненный яростью крик. Животный страх за свою жизнь и жизнь Алены, если и не придал мне сил то, по крайней мере, заставил подняться и начать двигаться.