— Да нет, все в порядке.
— Знаете, я так испугалась, до сих пор отойти не могу, все трясется внутри.
— Ну не надо, не надо, — Костя дотронулся до ее маленькой руки, — все уже позади.
— Скажите, а что она… с собой сделала? Надежда Ивановна сказала, ее в операционную повезли.
— Горло перерезала.
— Кошмар какой! И что на нее нашло? Она была как… сумасшедшая.
— Света, она и есть сумасшедшая. И мы ее подозреваем в очень серьезных преступлениях.
Вернулся с балкона Иван, сел в кресло и уставился в пустоту. Костя и Светлана тоже молчали. Прошло уже около часа с тех пор, как увезли Женю. Костя понимал, что надо было давно уехать со Светланой, оставив в больнице Ивана, но он слишком беспокоился за него. Наконец стукнула дверь: вошла Типанова и остановилась на пороге.
— Ну что вам сказать? Ничего хорошего. Пока жива, правда.
— Что значит пока? — Иван вскочил с кресла.
— А то и значит. Шанс есть, но… Очень много крови потеряла, к тому же четвертая отрицательная редкая, у нас ее было мало, влили заменитель, пока донора среди персонала искали. А у нее возьми и начнись аллергическая реакция, шок. Редчайший случай. Еле откачали. Положили в реанимацию. Кстати, ей охрана-то не нужна?
— А что, она может сбежать? — удивился Костя.
— Да вы что?!
— Ну тогда не нужна. Мафики за ней не охотятся. А разговаривать с ней?..
— Без сознания, — вздохнула Типанова.
— Ладно, спасибо вам большое. Ваня, поехали! Надежда Ивановна, мы Светлану к следователю заберем часа на полтора-два?
— Если надо, забирайте. Скажите, а что Женя все-таки натворила? Не сейчас, а раньше? Почему-то вы ведь за ней приехали?
— Пока, к сожалению, ничего сказать не могу. Кстати, вы ведь дежурите сегодня, да?
— Да. До утра.
— Пожалуйста, если Евгения в себя придет или… Ну в общем, позвоните вот по этому телефону.
Когда Светлана вышла из кабинета Калистратова, Костя сидел в коридоре на подоконнике и крутил на пальце колечко от ключей.
— Ну как, все нормально? — спросил он, спрыгивая на пол.
— Да, наверно. А вы меня ждете?
— Вас. Света…
— Что?
Костя замялся. Он чувствовал себя напроказившим мальчишкой. Да и не ко времени все как-то, словно танцы на похоронах. Но… Девушка с каждой минутой нравилась ему все больше.
— Вам так ваше имя подходит! — выпалил он совсем не то, что собирался сказать. И тут же добавил, не давая ей опомниться: — А вам позвонить можно?
— Ну вы же звонили сегодня. Это я подходила. Я ваш голос узнала.
— А… домой?
Света посмотрела на него с улыбкой, одновременно удивленной и недоверчивой. Потом достала из сумки записную книжку, вырвала листочек и написала номер.
— По крайней мере, вы все обо мне знаете, — сказала она. — Ну, до свидания. Ни пуха ни пера!
— Это к чему?
— Ну вы ведь, наверно, теперь к начальству на ковер?
— A-а, да. Пойду получать клизму. К черту!
Когда он подходил к кабинету Боброва, оттуда вышел Иван — чернее тучи.
— Иди, герой, шеф тебя ждет, с цветами и шампанским. Мне уже вставил — по самое дальше некуда.
— А ты домой? То есть к себе?
— Да. В одно место только заеду — и домой.
Иван повернулся и ушел, не попрощавшись. А Костя, глупо улыбаясь, направился к начальнику. «Что, Константин Сергеевич, попался? — спросил он себя вслух и тут же ответил: — Похоже на то!»
— Это вы опять? — Типанова, похоже, нисколько не удивилась. — Пока ничего нового. По-прежнему без сознания. Не стоило приезжать, я ведь обещала позвонить, если что-то изменится.
— Да-да, извините, — пробормотал Иван. — Я посижу, подожду. Можно?
— Пожалуйста. Только не здесь, а в холле. — Типанова внимательно смотрела на него большими, чуть навыкате глазами в тонкой сетке морщинок. — Простите, а можно задать вам бестактный вопрос?
— Задавайте.
— Это по долгу службы такое рвение — или как?
— По долгу, — Иван резко повернулся и пошел в холл.
Навстречу ему шла Светлана. Увидев Ивана, она помрачнела.
— Вы снова за мной? — спросила девушка и прикусила губу.
— Нет.
— Значит, из-за Жени. Извините, я не запомнила ваше имя-отчество…
— Иван Николаевич.
— Иван Николаевич, я понимаю, это не мое дело… Хотя как не мое, если она меня убить хотела. Как подумаю, просто дурно делается: что мои мальчишки делали бы без меня…
Иван стиснул зубы. Ему и без того было плохо, так плохо, что и вообразить невозможно, а тут еще каждый норовит укусить. Он не хотел сейчас понимать никого. И думать не хотел — ни о ком. Светлана прочитала что-то на его лице и испуганно замолчала. Однако уходить не торопилась. Она стояла, засунув руки в карманы накрахмаленного халата, и посматривала на Ивана искоса, кусая губу, как будто пытаясь принять какое-то решение.