========== 1. Больше, чем дождь (Hurt/comfort) ==========
— Вернись в машину – дождь идёт.
Дерек расплавляет спину Стайлза выцветшим взглядом, сминая в кулаке тлеющую сигарету. Ледяные капли моросят по лицу свинцовой дробью, завязываясь ртутной нитью под воротником наглухо застёгнутой рубашки. Не на такой «радушный» приём рассчитывал Хейл. Надеялся ведь, как наивный подросток, что его ждали. Верил, что любовь не треснет под бетонным натиском времени. Хотел увидеть карие огоньки в родных глазах. Скучал до ноющей горечи в груди.
— Вали обратно, Хейл. Я знаю, что не нужен тебе.
— Балбес малолетний. Ты ждал меня, и я вернулся.
На языке вязкой смолой запекается звонкое «Потому что люблю тебя», но Дерек вовремя одёргивает себя. Не напрасно ли? Стайлз судорожно мнётся возле машины, опустив глаза, и ждёт, что его хотя бы обнимут. Хочет почувствовать родной запах, растворится в пьянящем облаке, утонуть. Цитрусы и шоколад. Сладко и невыносимо больно. Боялся, что забудет. Боялся, что его забудут. Выдавливает через силу, с надрывом:
— Я готов наплевать на собственную гордость. Но если ты уедешь снова, я надеру тебе зад.
*
Стайлз вздрагивает, когда слышит щелчок открывающегося окна. В предрассветной тьме вспыхивает черный силуэт. Ватную тишину нарушает грохот учебников, гроздьями рассыпающихся на полу. Пахнет пылью и ночной сыростью. Оливково-зелёные зрачки в темноте светятся золотом и нежностью.
— Дерек..
— 4 утра, а ты не спишь. С ума сошёл?
Стайлз улыбается широко, щедро, счастливо. Из-за подготовки к вступительным экзаменам они с Дереком не виделись почти целую неделю. Стилински всё чаще задумывается о ночном побеге. Незаконное проникновение в лофт Дерека – оправданное преступление. А наказание только одно – увидеть того, без которого загнётся. Отец сутками пропадает на работе, а Стайлз скучает как сумасшедший.
— У меня через неделю первый экзамен.
Дерек оставляет на его пересохших губах терпкий поцелуй и притягивает за шею, укладывая к себе на колени. Щекочет, прижимается, почти приклеивается к Стайлзу, жадно поглаживая его вспотевшие ладони. Тот заливисто хохочет, как маленький ребёнок, и растекается воском в сияюших глазах Хейла.
— Ложись спать немедленно, а то я сдам тебя отцу.
Взгляд прищуренный, режущий, наглый. Лукавая ухмылка с медовым привкусом теплоты на лице Хейла теряется среди разорванных проводов строгости. Просто Дереку не идёт хмурая маска собственника, который намертво привязан, зависим, по уши влюблён. Но Стайлзу не мешает неусыпная забота его парня, скорее наоборот – забавляет. Чувствует, что любим.
*
— Не любишь дождь?
Стайлз сидит на капоте своего старенького джипа, устроившись между ног Дерека. Слушает перезвон осеннего дождя и хмуро всматривается в серебристо-черное небо. По его шее языками пламени скользит неровное дыхание Хейла. Он чувствует напряжение Стайлза, рассыпающееся под рёбрами кубиками льда. Стилински слишком громко думает.
— Мне страшно, что ты снова уйдёшь.
Поворачивается и заглядывает прямо в душу своими огромными пылающими глазами. Голос трескуче-сухой, будто остуженный. Дрожит, крошится, ломается, рассыпаясь деревянными опилками под ноги, будто Стайлз сейчас расплачется. Дерек думает, какой Стилински всё-таки ребёнок. Маленький и беззащитный, но только его.
— Я люблю тебя, Стайлз. Даже больше, чем дождь.
Стайлз цепляется руками за его шею и ныряет с головой в сладостные объятия, улыбаясь. Влюблённо, смело и задумчиво. Кажется, Стилински готов просидеть под дождём хоть целую вечность. Промокнуть до нитки. Заболеть и слечь в постель. С Дереком, разумеется.
========== 2. Похищенное сердце (Романтика) ==========
— И что думает шериф по поводу твоих ночных побегов?
Щекотливый вопрос не застал Стайлза врасплох. Наоборот, он ждал его – растягивал в мыслях резонные оправдания. Как объяснить парню, которого любишь, что не хочешь афишировать отношения с ним? Как признаться, что боишься выходить из шкафа? Репутация отца и так болтается на волоске после вереницы проваленных операций. Ему ещё только сына-гея не хватало, который последние лет пять хвостиком увивался за Лидией, а потом вдруг переключился на задницу Хейла. Между прочем, очень соблазнительную задницу. Чёрт, Стайлз совершенно не о том думает.
Дерек сладко целует его в губы и усаживает к себе на колени. Так уютно, тепло, по-домашнему, и толстые стены лофта больше не хлещут по спине морозным одиночеством . Будто они – счастливая семейная пара. Будто они каждый вечер сидят в обнимку перед телевизором. Будто они не представляют своей жизни друг без друга. Почему будто? Стайлзу никто другой не нужен. Только смотреть в горящие зеленые глаза напротив. Только гладить слегка жестковатую щетину и зарываться пальцами в волосы, которые пахнут мятой и цитрусами. Просто любить его.
— Он не знает, что я ночую у тебя, — Стайлз не выдерживает и отводит взгляд. Так по-детски глупо, если честно, но полностью в его стиле. Накосячил, и в кусты.
У Дерека каменное лицо и сотни взрывающихся огней в глазах, и виной всему этот невыносимый мальчишка. Такой непослушный, задиристый, точно без тормозов, но такой родной. Хейл смотрит на него с такой нежностью, что у самого нутро наизнанку выворачивается. Противно, что Стилински делает его слабым. Задевает за живое. Давит на самые болезненные точки. Но всё у него получается с такой невинной искренностью, что слова поперёк не скажешь. Неужели, нашёлся человек, который способен заткнуть рот самому Дереку Хейлу? Он думал, что невозможно так влезть до самого корня, вляпаться с головы до ног, с треском провалиться на дно. Разве в любви бывает по-другому? Только с надрывом, до хруста костей, сердцем до крови.
— И когда же он узнает? – Дерек мажет пальцами по спине, срывая с губ Стайлза приглушённый стон. Хейлз знает, что ему этого мало. Стайлз знает, что его дразнят. Разговор ещё не закончен.
— Мы не можем ему рассказать, у него сердце, — Стилински тянется за поцелуем, но вместо этого проезжается носом по шее. Дерек грозно сопит и комкает в крепко сжатом кулаке обиду. Игры рано или поздно заканчиваются.
Одна секунда. Рвущееся напряжение, перекатывающее в желание. Огонь в глазах такой палящий, влекущий, мучительно-жаркий. Дерек закатывает в бетон слова обиды, посылая свою гордость на три весёлых буквы, и набрасывается, как голодный зверь. Сжимает ягодицы до синяков и притягивает к себе. Чтобы почувствовать жар его тела. Тела Стайлза. Стилински нервно ёрзает у Дерека на коленях, собирая его липкие прикосновения. Хейл воспламеняется, оставляет кроваво-красные ожоги на шее, кусает плечи. Любит открыто заявлять свои права. Только ему и позволено так нещадно рвать футболки Стайлза – с треском, в клочья.
— Дождёмся, когда он посадит меня за изнасилование его сына? – Дерек выдыхает прямо в губы Стайлза. Перед глазами скользкая пелена – Стилински буквально лежит на нём, и каждый удар его сердца пронзает Хейла током.
— Хочешь надругаться надо мной? – Стайлз с лукавой ухмылкой цепляется за ремень Дерека. — Учти, я заговорю тебя до смерти.
— И за что мне только выпало такое счастье, — хриплый шепот оседает искрами на пол, и Стайлз перестаёт дышать.
Ремень летит вниз вслед за футболкой, теряясь черной змеей в лунном свете, наполняющем комнату. Дерек наваливается на Стайлза всем телом, тихо смеясь над его кряхтением, и заглядывает прямо в глаза. Сердце стучит где-то в висках, а кровь в венах закипает с каждой секундой. Они проводили вместе не одну ночь, но сегодня всё кажется особенным. Хочется растянуть каждый миг наслаждения, запомнить каждый острый взгляд Стилински и целовать. Бесконечно целовать его губы, кусая до крови. Е Г О. Он только его.
— Дерек Хейл, вы арестованы за… — дверь лофта отворяется так неожиданно, что Стайлз едва не сползает с колен Дерека.
Шериф с рдеющей злостью в глазах смотрит на полуголого Стайлза, замечает запятнанную алыми узорами шею и стискивает зубы, сдерживая рык. Тянется за пистолетом и раздумывает о том, кого убьёт первым. Он, конечно, догадывался, что у Стайлза кто-то есть. Но, чёрт возьми, почему это парень? Почему это Дерек Хейл?