Боже, какой же она была сильной!
Спустя время я позвонила ей и слёзно извинилась. К этому времени сама она, должно быть, давно остыла, поэтому стала успокаивать меня и говорить, что всё будет хорошо. Странно, что я сразу почувствовала себя так, будто мы всегда были рядом, точно не было никакого переезда и глупой ссоры, в которой я была виновата.
Саммер уже не видела моей вины. Она сказала мне, что держать монстра внутри гораздо сложнее, чем мне казалось и я снова согласилась с ней, говоря, что она всегда, чёрт возьми, права, а мне лучше вообще зашить рот на века.
Так мы и помирились, правда ненадолго. Прошло больше месяца, как я окончательно покинула её, встретив на своём пути, как мне казалось, свою судьбу. Теперь мы расстались, но мне всё никак не хватает духа позвонить Саммер и извиниться за всё, что я сделала. И вот я сижу, держа в руках старый потрёпанный дневник. Он — всё, что осталось у меня от прошлых дней, воспоминания давно потухли, как перегоревшие лампочки.
Интересно, Саммер всё ещё помнит обо мне? Она хранит воспоминания в своём горячем сердце, наполненном жизнью и энергией, которая мне и не снилась? Я так надеюсь на это, так верю, что вера эта перекрывает все остальные чувства. Она не я, и не сможет забыть с такой же лёгкостью, считая, что это лишь прошлое, а будущее не признаёт его.
Простила ли она меня? Простила, как делала это всегда, или затаила обиду на сердце?
Вряд ли она могла сделать это. Она никогда не менялась. Не менялось, на протяжении нескольких лет. На протяжении переходного возраста она не менялась. Не было у неё ни вспышек несдерживаемой ярости, ни резкой неудержимой доброты. Она всегда была где-то на середине. Ни шага туда, ни шага обратно. Лишь мыслями она пребывала в своём прошлом, при этом делая уверенные шаги в будущее, что сразу же делало её не похожей на меня, когда я, сидя тёмными вечерами, считала, что она — лишь потерянное прошлое.
Руки задрожали и я снова почувствовала, как по щекам катятся капельки горячих слёз. Боль разрывала сердце, но теперь она не была направлена на мысли о Гарольде. Честно, сейчас мне казалось глупостью плакаться о нём. Кажется, я истратила весь свой заряд грусти по нему ещё вчера.
Где мой телефон, где, чёрт подери, мой телефон?
Я нашла его выключенным, забытым под кроватью. Я нуждаюсь в Саммер, в её словах, которые действовали на меня успокаивающе, в лёгком непринуждённом смехе, который заставлял и меня растягивать губы в усмешке.
Я скучала по ней, но не могла признать этого всё это время.
Одно лето изменило мою жизнь. Всю жизнь, даже будущее, которое тогда было сокрыто в дымке неизведанного тумана. Она будто заранее знала, что станет со мной через семь лет и подготавливала меня к этому.
Дрожащие пальцы неумело тыкают по кнопкам, и вот я вижу её имя. Однажды я уже пыталась позвонить ей, но духу не хватило, однако теперь я не намерена отступать.
Я неимоверно скучаю по её голосу и готова отдать всё, чтобы услышать его вновь. Кто-то должен сказать мне, как жить дальше, но только Саммер знает меня так, как не знает меня никто.
Наверное, у меня нет выбора.
Гудки в телефоне заставляют моё сердце упасть куда-то вниз живота. Я думаю, бросить ли телефон или оставить его прижатым к уху. Всё моё существо мечется меж этими двумя мыслями и я не знаю, что же оно, чёрт возьми, выберет.
Я уже собираюсь скинуть, как слышу удивительный, до боли знакомый, голос:
— Алло?
Дыхание перехватывает, но я уже знаю, что другого выхода нет. Слёзы застилают глаза, а сердце внутри бьётся в бешеном темпе, но я всё-таки выдавливаю из себя слова, которые в дальнейшем совершат новый скачок нашей дружбы:
— Саммер, это я, Эмили…
Конец