Когда после двухчасового ожидания в калькуттском аэропорту нас наконец пустили в самолет, я оказался рядом с симпатичным молодым человеком, который, к большой моей радости, был служащим лесничества в Шундорбонском заповеднике. Пожалуй, это последнее белое пятно на моей личной карте Западной Бенгалии. Хотя Шундорбон и расположен довольно близко от Калькутты, мне еще ни разу не удалось побывать там. Запланированное в этом году посещение заповедника сорвалось из-за жары и моей болезни.
Шундорбон, или «Красивый лес», покрывает дельту Ганга в Западной Бенгалии и в соседней с ней Бангладеш. Это один из почти тридцати национальных парков и заповедников в Республике Индия, где находятся под охраной некоторые редкие виды животных и птиц. Шундорбонской гордостью является прежде всего тигр, некогда столь бездумно истреблявшийся, поскольку махараджи, колонизаторы и богатые заграничные туристы считали его самым ценным трофеем. Ныне тигров в Индии охраняют, как и ряд других животных, которые без этого вряд ли смогли бы выжить. Результаты обнадеживают. Так, например, в заповеднике Канха в Мадхья-Прадеше, в сердце Индийского субконтинента, число тигров с 1972 года до наших дней возросло с 40 до 61, а количество антилоп-читалов — с шести до пятнадцати тысяч.
Два часа полета за беседой промелькнули быстро? и ровно в полночь я уже покидал аэробус на аэродроме в Дели, чтобы дождаться здесь самолета, который доставит меня в Европу. Жара тут стояла, после того как ее пик переместился с востока в эти края, значительно большая, чем в Калькутте, а всякого сидящего в ресторане на втором этаже аэропорта еще осаждали тучи всевозможнейших насекомых. И все же пора ожидания, сокращенная за счет опоздания калькуттского аэробуса, кое-как миновала. Толпа желающих лететь во Франкфурт и Лондон наконец двинулась в помещение, где ее ожидал весьма строгий личный досмотр: каждого пассажира старательно ощупывал бородатый солдат-сикх, а следующий, просматривая содержимое портфеля, заглядывал даже в футляр для электробритвы. Дело в том, что как раз несколько дней назад в Азии появилась новая угроза авиатранспорту — ультралевая японская террористическая группа.
Без особой радости мне пришлось пройти такой осмотр дважды. Когда я уже был за «транзитной» перегородкой, голос по радио пригласил господина… далее следовала какая-то несусветная тарабарщина, первая часть которой могла иметь нечто общее с моим именем в своеобразном индийском искажении… из Чехословакии, летящего из Дели во Франкфурт, подойти к окошку оформления билетов и сдачи багажа компании «Эйр Индиа». Я рассудил, что на этой трассе сегодня явно нет иного чеха, и потому мне не оставалось ничего иного, как вернуться в помещение, где мы были перед проверкой, а затем еще раз подвергнуться тщательному осмотру.
Объявление по радио действительно относилось ко мне: старый знакомый из Дели, директор научного института ориенталистики, несколько раз уже бывавший в Праге, летел в Англию на конгресс тибетологов и случайно узнал, что я, очевидно, полечу тем же рейсом. Так на десятичасовой перелет до Франкфурта, во время которого самолет ни разу не приземляется, у меня оказался спутник со множеством общих интересов и неисчерпаемым числом тем для разговора.
Несколько смущало меня лишь то, что места у нас были довольно далеко друг от друга. Но вскоре выяснилось, что сонный чиновник за окошком «Эйр Индиа» выдал на двадцать мест по два посадочных талона. Мы с приятелем воспользовались неразберихой и оккупировали два места рядом у самого входа; кроме того, это имело то преимущество, что здесь можно было удобно вытянуть ноги и даже пройтись, не пробираясь мимо спящих спутников.
Когда мы исчерпали взаимную информацию о десятках общих друзей в Дели и Праге и я узнал множество новостей о современном развитии индологии в столице Индии, разговор перешел на международные контакты и обмен визитами. Нет, индийцы не могут совершать заграничные поездки без ограничений, их лимитирует недостаток валюты, однако в последнее время положение улучшилось, очевидно, и потому, что значительно увеличилось количество туристов, приезжающих из-за границы в Индию; в 1978 году их было около 750 тысяч, на сто тысяч больше, чем в 1977 году.