И отправилась в одну укромную бухту, которую приметила, еще когда разглядывала в отеле карту прилегающего куска побережья.
Придя на место, устроилась у воды, сняла изящные пляжные туфельки. И…
На самом деле, в тот день, когда принц Гаярд отправился на берег, чтобы заняться дайвингом, и увидел странного мужчину, бросившего в воду запечатанную бутылку, в водах Белильского моря уже плавала одна бутылка с запертым в ней джинном. Ее-то принц и выловил.
А вот ту, что забросил мужчина, море вынесло на берег сейчас.
Игривая морская волна нежно вынесла к ногам Эльвиры Валерьевны бутылку и с тихим шорохом отхлынула назад.
Это был сюрприз.
Ведьма замерла, нахмурилась, а потом губы ее сами собой вытянулись уточкой. Она взяла бутылку двумя пальцами. Квадратная, из темного стекла, судя по этикетке, в ней совсем недавно водилось доброе виски. А вот кто там сидел сейчас, еще предстояло выяснить. И сделать все очень аккуратно!
Она пошевелила пальцами, легкий пасс, и сургуч сам собой стек с горлышка. Ведьма взялась за пробку и потянула ее на себя. И как только на свет показалась некая сущность, с милой улыбкой спросила:
— Кто ты, о могущественный и прекрасный господин? Как тебя зовут?
Могущественный и прекрасный, или кто уж там был, запертый в бутылке немедленно клюнул на удочку и сказал:
— Меня зовут Алишер.
— Алишер? Ммм, прекрасное имя, — кивнула с улыбкой ведьма.
И незаметно вытащила из сумки старую лампу, которую она так кстати с собой захватила. Ну не оставлять же было в отеле столь ценный артефакт.
А потом глаза ее засветились.
— Ну вот, Алишер, — сказала Эльвира Валерьевна, когда пойманный в ловушку дух наконец перестал скакать и трепыхаться. — Теперь ты мой джинн.
И погладила она лампу.
— Выходи.
Сначала лампа дрогнула, словно противилась, но вскоре из нее потек дымок и превратился в пожилого мужчину.
— Что госпожа желает?
— Что я желаю? — Эльвира Валерьевна прищурилась. — Для начала я желаю, чтобы этот мерзавец Махсуф на мне женился. Но прежде пусть приползет ко мне на коленях. А потом…
Потом она вспомнила всех магов из ковена Белила, этих напыщенных индюков, и мечтательно улыбнулась.
Но об этом будет уже другая легенда.