Это я не успеваю за его сменой настроения или у него проблемы?
- Спасибо.
Бурчу растерянно и немного недовольно, на что Константин Александрович только закатывает глаза, но руку мою все еще не отпускает. Наверно, боится, что я опять упаду, с меня станется.
- У вас вещи все с собой? – вдруг интересуется начальник. Судорожно вспоминаю, где мои ключи от квартиры, и прихожу к выводу, что они в сумке у меня на боку.
- Да.
Начальник молчит, только начинает тянуть меня за руку в сторону глянцево-черной машины, открывает дверь с пассажирской стороны и чуть ли не силком в нее запихивает. Весь абсурд ситуации до меня доходит только, когда он присаживается рядом и заводит автомобиль.
- Вы что задумали?
- Да вот думаю в рабство вас продать, ну или на органы. Вы как на это смотрите?
Смотрю на него круглыми глазами и пытаюсь сообразить, шутит он или нет. Мозги почти не работают, потому соображаю туго, а начальник в это время неторопливо выезжает с парковки на проезжую часть.
- Адрес говорите.
- Чей? – вздрагиваю от его вопроса, плотнее кутаясь в свое пальто, словно в броню. Константин Александрович бросает на меня взгляд, как на умалишенную.
- Клиники по пересадке органов. Да свой адрес, конечно!
Бормочу название улицы и замечаю, как едва заметно взлетают в удивлении брови начальника. Хочется спросить, но боязно. В конце концов, пригревшись, начинаю дремать.
За это короткое время даже сон успела увидеть, будто Марков ожидает меня ярким весенним утром у моего дома, стоит рядом с белоснежным «ауди», а на крыше машины красуются два золотых кольца. На себя со стороны тоже успела посмотреть. Что сказать, белый мне всегда был к лицу, и выглядела я на удивление счастливой, еще и Борька там рядышком прыгал, хватал Константина Александровича за руки и махал мне, словно говоря «Мама, ну давай быстрее».
Проснулась от того, что меня трясут за плечо.
Нехотя открываю глаза, хотя совершенно этого делать не хочется. Там такой сон интересный, красочный, а тут…
А тут надо мной склонился тот же персонаж, что и во сне.
- Просыпайтесь, – говорит Константин Александрович. – Приехали.
- Руки прочь от Вьетнама… – пробормотала ему в ответ, сонно разлепила глаза и только тогда поняла, что именно сказала. Даже зеркала не понадобилось, чтобы понять, что щеки залила краска. Марков смотрит на меня с нескрываемым удивлением, как на диковинную игрушку.
Нервно запахиваю пальто и выглядываю в окно. Тускло освещенный двор с полупустой парковкой, детской площадкой и родным подъездом. Сонно потягиваюсь, едва не задевая локтем начальника, и подхватываю сумку, дергаю дверную ручку. Заперто.
- Завтра постарайтесь не опаздывать, – слышится мне в спину насмешливый вкрадчивый голос.
- Это надолго? – все же устало спрашиваю у мужчины. На его застывший в глазах вопрос вздыхаю. Приходится раскрывать карты. – У меня сын маленький, оставить не с кем, а соседи и так с ним возятся больше меня.
- Если не опоздаете, то на полдня.
Разблокировал дверь и неожиданно вышел, обошел машину и открыл мне дверь. Робко вышла наружу в холод, поблагодарила и направилась к дому. Как не сорвалась на бег, сама не знаю, но уж очень хотелось.
У подъезда оглянулась и заметила, что начальник смотрит мне вслед каким-то очень странным взглядом. Пристальный, задумчивый, как будто разгадывает шараду и ответ найти никак не может. Заметив, что я за ним наблюдаю, он поспешно сел обратно в машину и уехал.
Ну уехал и слава богу. Хорошо хоть не уволил, а то я пьяная – то еще зрелище. Слишком буйная становлюсь. А уж если пила последний раз очень давно… В общем, сегодня каким-то чудом пронесло.
К тете Наде заглянула только после душа. Тщательно почистила зубы, выпила таблетку аспирина и только после этого отправилась к соседке на пироги.
Потихоньку на душе становилось паршиво и стыдно. Я никогда не напивалась до такого, чтобы начать изливать душу или приставать к первому встречному, да даже до тошноты не напивалась. Но бывали моменты, когда меня развозило настолько, что контролировать свою речь я уже не могла. И слова про Вьетнам, которые я так не вовремя вспомнила, были лишь малой частью того, что я могла в таком состоянии ляпнуть.
К счастью, тетя Надя ничего подозрительного не заметила. Борька, наевшись пирожков до отвала, уснул тут же на кресле, пока мы со старушкой тихо-мирно попивали чай.