— Ты чуть не убил его! Ты хоть понимаешь, чем это могло закончиться для нас? Чем ты вообще думал? — нервно спрашивал Оди срывающимся голосом.
— Я не хотел. Не знаю, что на меня нашло…
Тяжело вздохнув, Сигвальд опустил голову. Он все еще сжимал в ладони нож, который за минуту до этого выхватил из-за голенища своего пленника.
— Сигвальд, брось его. Отпусти, — уговаривал Оди, все еще косясь на оружие в руке воина.
— Иди отсюда, — тихо сказал Сигвальд незнакомцу, наконец убирая руку с его неровно вздымавшейся груди.
Почувствовав свободу, вор рванулся в сторону, но тут же остановился, едва не сбив с ног неслышно подошедшую Асель.
— Какая встреча, — загадочно протянула степнячка, сощурив глаза.
В исхудавшем бродяге в замызганной рубашке она узнала лихого арбалетчика, которого она ранила у пещеры в день гибели Энимора и его отряда. Асель усмехнулась, глядя прямо в глаза парню, который теперь узнал и ее, и ее спутников и решил, что не зря он попрощался с жизнью пару минут назад.
— Так вы знакомы? — Сигвальд удивленно вскинул бровь.
— О да, знакомы.
Норрайец опустил голову, приготовившись получить нож в спину от Сигвальда сразу после того, как Асель расскажет ему обстоятельства их знакомства.
— Это мой старый друг, — сказала Асель, дружески хлопнув его по плечу.
От неожиданности он чуть было не поперхнулся, но взял себя в руки, быстро сообразив, что его убийство не входит в планы степнячки.
— Амкут, — представился он, в большей части для Асель, которая не имела ни малейшего понятия о том, как зовут ее старого друга. — Рад тебя видеть.
— Ты и с ворами дружбу водишь? — саркастически ухмыльнулся Сигвальд.
— Тебя это до сих пор удивляет? К тому же, он не вор, раз уж на то пошло, а наемник.
— Тогда почему наемник пытался срезать мой кошелек?
— Потому что ты, как дурак, нацепил его на пояс, а не спрятал за пазуху, как я советовала, — фыркнула Асель и, обращаясь уже к Амкуту, спросила: — Что же с тобой стало, друг мой? Как дошел до такой жизни?
— Ранили в пьяной драке, — соврал он. — Работы не стало, деньги закончились. Заложил арбалет и доспехи — работы как не было, так и нет, деньги закончились снова.
— И что ты намерен делать теперь?
— Дай подумать… Скорее всего опять пойду на рынок, попытаюсь украсть кошелек еще у кого-нибудь и подохну в соседнем переулке с ножом в печени, — с горькой ухмылкой произнес Амкут.
— Хороший план. Но предлагаю тебе другой — я выкупаю твой арбалет и ты с нами нанимаешься в охрану каравана до Оркена.
Такое неожиданное предложение удивило всех присутствующих, однако, если Амкут только обрадовался счастливой возможности подзаработать денег, то Сигвальд был против такой компании в походе.
— Ты в своем уме? — спросил он Асель, отведя ее подальше от Амкута и Оди. — Его нельзя брать с собой, я не доверяю этому ворюге.
— Он не вор, еще раз тебе говорю. Он отличный арбалетчик и ему нужна работа.
— Да он просто оберет нас первой же ночью и потом ищи ветра в поле! На что он нам?
— Включай мозги, Сигвальд! — раздраженно бросила степнячка. — Добраться до Оркена мы можем, только нанявшись охранять караван. А кто его защитит от разбойников? Ты со своим раненым плечом? Оди со своим "я не могу стрелять в человека"? Или может я одна должна за всех отдуваться? Если так, то в лучшем случае нас просто вытурят, когда узнают что из троих, кому они платят, полностью боеспособна только я. В худшем — будем валяться на тракте с проломленными головами, потому что не сможем дать отпор бандитам. Это тебе ясно?
— Ясно, — ответил Сигвальд, недовольно сопя.
— Опять мы с тобой вместе, любовь моя, — говорил Амкут, нежно поглаживая свой арбалет, только что выкупленный из ломбарда.
Он проводил пальцами по металлической составной дуге, по точно прилаженным деталям и с удовольствием отмечал, что получил свое оружие обратно в таком же безупречном состоянии, в каком оно было, когда им пришлось расстаться.
— И что, он правда столько стоит? — спросила Асель, неожиданно потратившая на него почти все свои деньги.
— Нет. Он стоит намного больше, — завороженно ответил арбалетчик, не в силах отвести взгляд от своей любимой вещи. — Ты себе просто не представляешь, какое это удовольствие — стрелять из него.
— А этот? — она продемонстрировала простенький арбалет, купленный в том же ломбарде за пятьдесят хетегов для создания боевого вида Оди.
— Могу сказать, что до Оркена он не развалится, если из него стрелять, а не колотить им кого-нибудь по голове. А лучше и вовсе не стрелять, — с пренебрежительным смехом отвечал Амкут. — Пятьдесят хетегов — самая подходящая цена за такую развалину.
— Да большего и не надо, он же…
— Послушай, — перебил ее арбалетчик. — Зачем ты все это делаешь? Я ведь недавно чуть было тебя не убил.
— Нет, дело было так: это я тебя чуть не убила, — упрямо твердила Асель. — Просто оступилась и рука дрогнула.
— В любом случае, наше знакомство было не самым приятным приключением. Так зачем я тебе?
— Ты же все слышал, когда я объясняла Сигвальду!
— Не слышал. Я глухой на одно ухо, да и вторым слышу довольно паршиво.
— Мне нужен хороший стрелок, — коротко пояснила она, решив не вдаваться в подробности.
— И с чего ты решила, что я такой?
— У Энимора других не бывает.
Внезапно дорогу им перегородил маленький беспризорник, одетый в грязную рубаху с чужого плеча, который в упор уставился на Асель. Амкут уже собрался было отогнать его с дороги, но вместо того, чтобы попрошайничать, мальчик сунул в руку Асель скомканную бумажку.
— Тебе письмо! — крикнул он степнячке и скрылся за поворотом, сверкая пятками.
— Стой, паршивец! Стой! От кого это? — кричала Асель, пытаясь догнать странного почтальона, но того и след простыл.
Степнячка заглянула во все прилежащие улицы, во все канавы и за все заборы, но мальчишки нигде не было.
— Ты читать умеешь? — спросила она Амкута, протягивая ему бумажку.
— Угу. Написано: "Спасибо, моя девочка, без тебя ничего бы не вышло. Береги свою светлую голову. Твой снова безымянный друг".
Сердце Асель сильно ударилось в ребра — так ее называл только один человек, и он, по ее мнению, был уже мертв. Но письмо было совсем свежим, кое-где чернила еще размазывались под пальцами Амкута, который вертел бумажку в руках. Степнячка испуганно озиралась по сторонам, заглядывала в открытые окна, в страхе увидеть в них лицо саметтардца со шрамом на щеке.
— Эй, что с тобой? — спросил Амкут, искренне не понимая причины нервозности степнячки.
— Он жив? Он послал тебя следить? Где он? Чего он хочет от меня? — спрашивала Асель, вцепившись в и без того еле целую рубашку арбалетчика.
— Кто "он"? За кем следить? Причем здесь я? Что ты вообще мелешь? — в ответ Амкут засыпал ее таким же градом вопросов.
"Это похоже на глупую шутку, вот только кому придет в голову так шутить? Неужели Энимор остался жив? Этого быть не может! Там никто не смог бы выбраться. Даже если представить… Нет, это ошибка. Иначе я была бы уже мертва".
— Ничего, — сказала Асель, отпуская его рубашку. — Забудь.
— Договорились, — кивнул арбалетчик и с превеликим удовольствием выбросил из головы ненужную и непонятную информацию.
Сигвальда и Оди они, как и условились, встретили у Южных городских ворот, откуда, как правило, отбывало большинство караванов на Оркен. Сигвальд с травинкой в зубах сидел на траве, облокотившись о ствол дерева, и что-то втолковывал Оди, который сидел рядом, уткнувшись носом в собственные колени, и лишь изредка мотал головой. Тогда северянин со вздохом возводил очи к небу и принимался объяснять все заново, сопровождая речь бурной жестикуляцией.
Но вдохновенные слова воина о новой жизни не производили на Оди никакого впечатления. Действие успокоительного, которое дал ему Фимал, закончилось, и теперь на впечатлительного инженера навалилось сразу все: потеря Амалы, его падение в ее глазах, побег из храма Дембранда, и полная неизвестность и неопределенность впереди.