Борис обильно заливался потом, натужно шагая вровень с солдатами, слегка пошатываясь, кляня потраченные на офисную работу годы и отнюдь не активный образ жизни. Теперь мужчина грезил априори знать об уготовленных судьбой испытаниях, дабы поныне и впредь поддерживать физическую форму, во всяком случае – хотя бы делать зарядку по утрам. Но, кладя конец тоске о несбыточных чаяниях, он прилагал все усилия, чтобы одолевшая усталость не взмахнула знаменем над его телом, вызывая подозрения у окружающих. Тянущая плечи кольчуга, меч на поясе, ранее казавшийся птичьим пером – обернулись якорем, влекущим ко дну галеон, который едва загрузился никем не виданными сокровищами.
Лишившись прежней осторожности, сдавшейся под гнётом изнеможения, Борис обратился к Раэнму:
- До Гордости ещё далеко? – ничуть не изменившись в лице, мужчина смахнул испарину.
- А ты стремиться быстрее занять позиции подле неё? – усмехнулся Емутрет. – Уверяю, к закату мы успеем дойти. Оставаться немного – половина пути!
Борис горько вздохнул. В голове мелькнула чудная мысль: «Сию же секунду надобно устроить привал». Но бодрые солдаты, отчеканивающие шаг ровно так же, как и при выходе, опередили ответом назревающий вопрос – кроме Бориса никто не устал. Опрометчивое отрешение от скакуна ныне виделось в ином свете, ибо даже опасность сломать шею меркла перед монотонным маршем неподъёмных сапог, и сама попытка отказа выглядела смешной, буквально требуя повторного шанса, в котором затюканный дорогой мужчина обязывался бы согласиться принять коня.
Непроницаемая лесная завеса взялась истончаться, являя бдительному взору затухающий небосвод. Вьюн тропы ничуть не расширился, но сторожащие проход деревья и преграждающие путь ветви любезно раздвинулись, пропуская длинную вереницу дальше, пока вся она не оказалась под чистым небом.
Группа вышла на невысокий холм, бережно сокрытый тёмной листвой частых кустарников. Борис еле-еле разглядел деревянную ограду впереди да маленькие домики, на фоне остальных построек казавшиеся игрушечными. Сумбурное нагромождение строений опоясывали башенки, где виднелись движущиеся силуэты, щербатый частокол и острые изваяния оборонительных сооружений, во тьме едва ли зримых – это была Гордость. Крепость расположилась среди иссушенного вытоптанного поля, местами зияющего бурыми нарывами, словно иссечённая спина понёсшего наказание каторжника. Над бастионом, теряясь вдалеке, чернела густая полоса леса, недвижимо ожидающая рассвета. К самой крепи извилистыми реками стекались стёжки, пребывающие абсолютно пустыми.
- Они нас не увидят, но сами, как на ладони! – пояснил прильнувший Раэнм. – Этот лес считаться глухим, а местные говорят, что тут не сможет пройти даже небольшой отряд.
Борис угрюмо фыркнул, пялясь на темнеющее небо, в котором проступили бледные очертания луны, скрывающиеся за разодранными краями облаков.
- Будем тут до тьмы, хотя лучше глубокой ночи, когда все они, – Емутрет кивнул в сторону крепости, – уснут. Или ты предложить поступать иначе?
Оглянувшись, Борис заметил молящие взгляды опиравшихся на деревья воинов, которые нетерпеливо ожидали приказа своего лидера.
- Ждём темноты! А пока побудем в лесу, чтобы на рожон не лезть! – мужчина вприпрыжку нырнул в колыхающуюся листву.
Раэнм лишь одобрительно покачал головой и кличем спровадил бойцов обратно в чащу.
Всадники радостно спешивались, отводя коней в глубину, некоторые ратники избавлялись от ножен и тяжёлых пластин, осторожно складывая снаряжение подле себя, приступая к заточке или попросту жуя сухую траву. Озабоченный Борис с бешеными глазами искал свободное место, но плотная компания, словно намеренно вытесняла его, заставив угнездиться на дряхлом бревне, валежником покоящимся у выхода из леса.
Недолгое отсутствие вожака заметил Емутрет, руша попытки Бориса уединиться, подкрадываясь сзади:
- Тельво, будет лучше, если ты присоединишься к остальным….
- Я лично прослежу, чтобы никто там не зашевелился – не нужны нам неожиданности – махнув на Раэнма, мужчина раздражённо сплюнул.