Раздался грохот, словно кто-то взял в руки Земной шар и могутно встряхнул, наблюдая переливающиеся блестки, пульсирующие внутри сферы с жидкостью. Переводящий дух воитель пошатнулся, и чуть было не упал. Душераздирающие вопли стали громче пересиливая звон мечей, а над крепью взвилось сизое облако, поднимающееся к звёздам.
Мужчина побоялся стать жертвой чернеющих позади степей и решился отчаянно ввязаться в бой, руководствуясь единственной на тот момент мыслью: «Он же не слепой и как-нибудь сумеет не напороться на меч». Уверенный в собственных силах Борис энергично шагнул внутрь, неумело выставляя клинок.
Творящийся в застенках хаос озадачил хаотичным нагромождением фактов, которые заслуживали громких оваций, прямиком обращённых творцу неясного бесчинства. Адский маскарад-карнавал зачался сотней вопящих, мучающихся огнём душ, бегающих в агонии и сливающихся во множество кроваво-красных вихрей. Ноздри забивал запах гари, сопровождающийся детским воспоминанием, когда при жарке шашлыков Борис сунул лицо в самую гущу действа и заплакал от кислотности едкого дыма. Удушающий флёр крепко обнимал тело, оборачивая глаза тугой повязкой и сковывая лёгкие.
Перед затуманенным взором Бориса проносились истошно кричащие силуэты, отдалённо напоминавшие человеческие, отчего он зажмурился и заспешил вернуться, но ткнувший вбок морок пихнул вглубь, безвыходно дезориентируя скитальца. Пытаясь улизнуть из сочащейся ужасом мути мужчина двигался в неизвестном направлении, пробираясь сквозь желчную вуаль и вездесущие рёвы. Он падал, натыкаясь на препятствия, ощущая себя дитятком, который только учится ходить, но таки сумел открыть глаза, улавливая мерклые очертания.
Впереди возвышались останки каменной постройки, выполненной из грубого булыжника. Окружающее пространство застилал густой смог, изредка мелькали руки, фигуры, мечи или топоры. Тёмно-серые силуэты призраками вспыхивали в непроглядной мгле, отступающей от того места где находился Борис. По-видимому, пламенный очаг был дальше, в центре крепости, откуда долетал сладковатый запах прожаренной до углей плоти.
Мужчина чуть не опорожнил желудок, когда увидел очередное зрелище: из распалённого марева выбежали визжащие по-свински доспехи, их владелец размахивал культей, из которой струями хлестала кровь, окропляя землю алой смолой. Борис побледнел, но покалеченный субъект уже скрылся в мге, и он вновь устремился к выходу. Прикрыв нос рукой, пытаясь не обращать внимания на царящее окрест безумие, отзвуки боя, потусторонний скрежет, затерянный во тьме поторопился прочь.
Мимо, словно не замечая, проносились солдаты, над полуразрушенными крышами, торжествующе треща, плясало пламя, а небесный свод затягивало плотной драпировкой клубящейся ваты, ежесекундно меняющей цвет. Чудилось, будто отступивший дым возвращался с новыми силами, погружая остатки зданий и изувеченных тел в непроницаемый слой серой завесы, прилипающей ко всему сущему. Под ор и металлическое лязганье Борис вслепую продирался к воротам, о нахождении коих догадывался с трудом.
Нежданный, саднящий свирепостью рёв послышался совсем близко, чем понудил бойца рефлекторно поднять клинок, который тут же принял сокрушительный удар, отзывающийся режущим звоном в ушах. Туман обратился матовым комплектом изгвазданных копотью доспехов, массивным шлемом да угрожающим двуручным мечом, зажиленным меж латными рукавицами. Борис окаменел, вмиг перебирая варианты возможных событий и предугадывая исход, но врага не мучали никакие сомнения, кроме пекущей решимости отнять жизнь.
Рыцарь занёс клеймор над плечом, размашисто обрушиваясь на противника, сызнова атакуя булатное лезвие, отдающееся вибрацией по телу Бориса и болью в руке. Следующего штурма, будь он даже вполовину слабее, мужчина просто не выдержал бы. Описывая дугу, клинок разогнался для финального выпада, стремясь надвое поделить оппонента – разил Борис.
Пятясь, он наотмашь рубанул соперника, попав в бок, отчего скованный латами рыцарь скрючился, сипя за забралом.