- Б-ха! Это шутка, да? – Владислав яростно захлопнул дверь.
- Нет. Хватит шуток. Мы с тобой заключаем договор как факт твоих взрослых и взвешенных решений. Ты должен показать мне, что в состоянии отвечать за свои слова – властный тон не терпел возражений, а скорее ставил перед фактом.
- Я? Работать? Каким-то сраным клерком в долбанном офисе? Папа, ты сейчас меня разыгрываешь что ли?!
- Во-первых, не клерком, а заведующим отделением, и во-вторых, если хочешь становиться зрелым и самостоятельным, нести ответственность за свою женщину и жизнь, то тебе придётся над этим поработать, уж поверь. Усердно работать – вкалывать и пахать как конь!
- И с чего бы мне на это соглашаться?
- В качестве подарка на свадьбу ты получишь то поместье, которое присмотрел в прошлом году. В Грин Парке, помнишь? Как тебе такой вариант? – складывая руки в замок, Юрий Павлович тайно ликовал.
- Хорошо, но у меня будет ещё одна просьба. Вайпер. Малиновый. С выставки. Ты, кажется, сказал, что у нас в городе таких нет – Влад открыто повышал ставки, желая переубедить отца.
- Ты спятил? Ты хоть знаешь, кто его купил?! – брови визави изогнулись.
- Бестужев Юрий Павлович? – ни капли не сомневаясь в победе, мужчина улыбался.
- М-да, ты и вправду распустился. Ладно, однако, и у меня встречное условие: ты продолжишь посещать Германа Григорьевича.
- Для чего? В первый раз я с ним не разговаривал, но он увидел в этом какой-то знак, а сегодня я попробовал высказаться, и этот псих в душу полез – этого хватит. Третья попытка зачем?
- Ты меня услышал? – Юрий Павлович констатировал, а не спрашивал.
- Так точно…. За эту машину я перетерплю этого занудного сукина сына.
- Уймись! На следующей неделе явишься к Герману, я договорюсь на вечер. Понял? Документы подготовят, а он тебя проверит, и если даст добро, то сразу заступаешь на пост. Ясно всё? – погружаясь во внедорожник, бизнесмен продолжил – Так, я в офис, а потом решу все вопросы. Тебя подвезти?
- Естественно. Не буду же я как чмо в трамвае толкаться? – Влад растерянно развёл руками.
- Садись уже!
Отъезжая, массивный автомобиль влился в общий поток, который в черепашьем темпе тянулся до самого горизонта, где прощаясь с мегаполисом засыпало огненное светило – неминуемо вечерело….
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая
I
Надобность медлить отпала окончательно. Вероятно, в зачине первой битвы Борис ещё чаял остаться девственным перед обольстительным телом войны, которое, несомненно, сделало бы из него мужчину. Однако сейчас, познав сладость сражения, он желал иного – обладать ею, Богиней сечи, насильно швыряя сию соблазнительную фигуру на землю и рвя на ней огненные волосы, вступая в пламенное соитие, услаждающее, наконец, просящую изуверств душу. Теперь даже краткие мгновения бездейственного затишья разъяряли Лжетельво: стальной лязг не глушил до боли, жертвы канителились мучиться в грязи, захлёбываясь льющейся из глотки кровью и предсмертной агонией, а звучащий в унисон клич пока лишь грезился, подзадоривая закипающую злобу незаконного вождя. Один только взгляд на людей, не оставляющих попыток очутиться в Первоградьи, заставлял сердце Бориса биться чаще, а мысли о возможности в эту же секунду разрубить надвое, растоптать мечущихся по стенам противников побуждали крепче сжимать рукоять меча, удовлетворительно осматривая строящееся войско.
Сейчас впереди виделась вовсе не захудалая Гордость, где горстка неприспособленных к сражениям шахтёров и нетрезвых городских стражников силилась дать отпор внезапной стремительной атаке. Первоградье грозило куда более слаженным и ожесточённым сопротивлением самолучших ратоборцев посадника, который нарочно припас военную мощь на случай задержки отправленного за поддержкой офицера, снискавшего славу среди преданных защитников Свободных земель. Борис понимал, что те яростные призывы к атаке, кими он до последнего наивно рассчитывал завоевать материк, могли запросто завалить всю наступательную компанию, посему доверил Раэнму составить чёткий план штурма, обрекающий любые скопления врагов на неминуемую погибель.
Подготовка длилась несколько монотонных часов, отчего праздношатающееся воинство успело дочиста разграбить лежащую у подножия центральной крепости Первоградья деревню. Емутрет согласовывал каждый будущий шаг с Борисом, подкрепляя весомыми аргументами всякую сцену предстоящего сражения. Утомлённый россказнями мужчина скрепя зубами слушал повелительный и местами надменный тон командира, направленный созванной ватаге боевых лидеров, так как нечаянно вспоминались перенасыщенные распоряжениями дни, в которых не представлялось случая выразить своё искреннее недовольство. Хотя неопытное командование армией в данном побоище и не сулило поражения, но наверняка гарантировало скорую расправу над вожаком, какового, скорее всего, попросту бы вздёрнули на суку за столь легкомысленные приказы и после оставили висеть вместе со сражёнными противниками. Борис отдавал себе отчёт о возможных последствиях и охотно ратифицировал наставления Раэнма, однако вынужденное приятие сейчас ощущалось по-иному: Лжетельво алкал утихомирить собеседника клинком, вместо податливого кивания прилагая свою пульсирующую силой ненависть, на протяжении лет содержащуюся в недоступном эмпирии ларце.