Заточенная сталь обрушилась на Ермолая, рассекая улыбающуюся голову надвое.
Умер не только посадник, вместе с ним была уничтожена последняя преграда, пройдена финальная ступень на пути к пьедесталу Бориса. Первоградье перестало существовать.
Следующим, на очереди стоял Верхгород – самый большой город Свободных земель. Центр богатства, обитель погибшего властелина, средоточие и концентрация разномастного сброда, который мог бы снова попытаться чинить препятствия Борису, вселенскому мстителю, несущему кровавую длань возмездия, предназначающуюся заклятому врагу – Владу, всю свою былую жизнь торчащему за массивными горбами защитников, каковые ныне не сумели бы спасти богатенького парня, на сей раз именно ему обеспечивая досадный и невиданный доселе промах….
Глава тринадцатая
Глава тринадцатая
I
Бородач застопорил Владимира подле массивной дубовой двери, доставая из-за пазухи моток верёвки, резко выдёргивая руки княжича вперёд:
- Ты вот что, парень, баловать не моги у лидера, не то ссечёт черепушку и будешь курой обезглавленной по чертогам носиться. Слыхал, глухомань? – отвесив крепкую затрещину, угрюмый великан наскоро наложил цепкие путы, которые намертво въелись в окровавленные запястья измождённого паренька.
- Д…д…да…. – Владимир насилу сдерживал прерывистые вздохи, утвердительно кивая.
- Вот и славно. Давай, захаживай! – тяжёлая ладонь пихнула невольника внутрь.
Обширная зала, выложенная ледяным полированным камнем, зазвучала стальным лязгом походного снаряжения и гулким эхом стоптанных сапог, грозно громыхающих от широких шагов бородатого здоровяка. Следом, частя неуверенными шлепками, увивались скорые прыжки перепуганного княжича, который послушно влачился на привязи, словно смирившийся с убоем безвольный дворовый скот. Молчащие до сего мига чертоги были погружены в невесомую полутьму и осязаемую задумчивость, растворяющуюся теперь в прерывистых отзвуках, принесённых нежданными гостями.
Перед длинным обеденным столом пылал рукотворный очаг, прилежно уложенный умелым печником. Жаркое пламя сжигало льющийся даже в проконопаченные дверные щели сквозняк, и тот стремительно обращался эфирным летним ветерком, гуляющим по полям с тёплыми лучами заходящего солнца. Сквозь узкий дымоход, покрытый толстым слоем сверкающей копоти, наружу рвались нетерпеливые завихрения плотного дыма, клубящегося у потолочных сводов, походящих на беззвёздное ночное небо. За извивающимися языками жгущегося огня вырисовывался резной пьедестал, где виднелись мутные очертания передыхающего властелина, пристально рассматривающего разложенную у шерстистых ног карту.
На высоком троне восседал складный, широкоплечий точно молодой медведь мужчина с перевязанной драными тряпицами грудью. Его обритый, награждённый шрамами череп переливался выступающими капельками пота, которые бросались врассыпную от прорезанного серьёзными морщинами лба и сползали на багровую повязку, едва сдерживающую стоны страшной боевой раны. Воитель играючи сжимал яблоко меча и прокручивал щербатый клинок в выбоине между камнями на полу, переводя раздражённый взор к выходящим из мглы визитёрам.
Надменный, полный спеси взгляд, сокрытый за лёгким прищуром, заинтересованно изучал близящегося пленника, который неотрывно пялился книзу, опасаясь праздно шелохнуться и навлечь на себя гнев таинственного незнакомца.
Владимир трясся последним уцелевшим листком на оголённом осеннем древе, кое с хрустом прогибалось под валящим снегом и бушующим вихрём, ломающим промёрзшие ветви. Он трепетно ожидал неотвратимых расспросов и подспудно был готов к кровавой расправе, каковой так славились северные племена островитян, описанные в многотомных трактатах покоящихся в отдалённых пыльных углах отцовской библиотеки.
Поправляя капюшон, дюжий конвоир поклонился, прислонив стиснутый кулак к груди:
- Вечер добрый, повелитель.
- Приветствую вас, Светозар Бог-да-но-вич. Никак лазутчика вражьего схватили? – щурясь, вожак оценивающе разглядывал княжича.
- Же́мто ти́бь – бугай пожал плечами – Допрос мы вам оставили. Цейбо прихвостня этого у Первоградья изловил, глядишь, знает что о Емутрете….
- То́эт вы́е ва́слано рума́ди! – вождь оживился, весело подымаясь с места и погружая лезвие в узорчатые ножны.
- Ва́сла Тельво! – сокрушив собственные рёбра ударом стальной перчатки, воин продолжил – На побережье никаких следов врага, но…. – он смолк, осекаясь на отвлёкшегося правителя.