После того, как спустя двенадцать лет брака муж бросил меня и ушел к женщине, уже родившей от него ребенка, я не могла работать. Сначала еще приходила в офис, но сидела, глядя мимо монитора в пустую серую стену. Потом перестала даже выходить из дома. Конечно, меня уволили. Никто бы не стал этого терпеть.
Бывший супруг из чувства вины подкидывал мне денег на квартплату и дешевые макароны, но это длилось недолго. Его малышке понадобилось лечение, потом реабилитация, потом еще что-то, а потом благотворительные порывы как-то и вовсе забылись, и мне пришлось выкарабкиваться самой.
Работать головой я все еще не могла, начиная рыдать, стоило вспомнить о муже, ногами тоже не получалось — попробовала курьером, но иногда в метро накатывала тошнотворная слабость, и я опаздывала везде, где можно. Зато руками — вышло! Я научилась делать украшения из стеклянных бусин и камней и оказалось, что они нравятся людям. Работа собачья, наглости задирать цены во мне маловато, но я хотя бы перестала бояться умереть с голоду.
Прическа и маникюр в этом салоне в мой бюджет не вписывались от слова «совсем». Но во всех остальных не было мест, а идти в родную школу с отросшими сантиметров на пять корнями было совсем неприлично. Сюда я забежала просто для очистки совести. Надо было доказать себе, что я сделала, что могла, и безумная моя авантюра — абсолютная глупость. Но случайно оказавшаяся в зале хозяйка Раиса вдруг начала меня пытать, зачем мне так срочно нужны сразу и прическа, и маникюр и вечерний макияж.
Я блеяла что-то про приглашение на свадьбу лучшей подруги, но проницательную женщину было не обмануть.
— Не ври! — отрезала она. — Свадьбы обычно с утра, и к ним заранее готовятся. Да у тебя и платья, вижу, нет. К чему мы тебе макияж будем делать? Давай, признавайся!
— У меня свидание с мужчиной мечты! — тут же сменила я версию. Говорить правду было отчего-то стыдно. Так суетиться из-за ерунды… Подумают, что ничего более значительного в моей жизни не бывает.
— Такие как ты на свидание берут только задорную улыбку и ворох историй, — покачала головой Раиса. — И мужчина мечты потом не может вспомнить не то что, была ли у тебя прическа, а даже была ли у тебя голова! Ну? Признаешься — найду тебе мастера. А то и сама возьмусь, нравишься ты мне!
Не имею ни малейшего представления, чем я могла понравиться стокилограммовой энергичной и громкой женщине, непрерывно курящей вопреки всем нормам прямо в помещении и громовым голосом шпыняющей худеньких бледных работниц салона «Парижский шик». Сомневаюсь, что в Париже все малиновое и в сверкающих стразах, включая ногти владелицы, но кто я такая, чтобы с ней спорить?
Я опустила глаза, сжалась от стыда и тихо-тихо проблеяла про юбилей выпуска.
И тут она прямо взвилась!
Боевые вертолеты вылетели на позиции, подводные лодки погрузились на дно, а линкоры нацелили орудия!
— Девочки! — прогремело на весь зал. — Подъем! Чрезвычайная ситуация! Мобилизуем все силы! Рахиль, Маша, на ногти! Одна взяла левую руку, другая правую! Все, чем заняты, передайте Леночке!
— Но Леночка делает хуже! — возмутилась клиентка, которой успели расписать цветами ногти только на одной руке.
— У женщины встреча одноклассников! Весь мир подождет! — отрезала Раиса. — На свадьбу никого так не крашу, как тебя накрашу, звезда моя! Где Ангел? Куда запропастился этот любитель волосатых… Ах вот ты где!
Я уж было решила, что она немножко двинулась головой, раз призывает ангелов небесных, но тут появился немного манерный и очень красивый мальчик — как выяснилось, болгарин, которого действительно звали Ангел, вполне обычное там имя, как у нас Любовь.
Он был приставлен к моей голове, и я глазом не успела моргнуть, как меня начали стричь и красить, причем практически одновременно. Пальцы у него были невероятно ловкие и нежные, и про мои волосы он через пять минут знал больше, чем я узнала за всю свою жизнь.
Когда освободилась Леночка, кое-как, в авангардной манере, дорисовавшая клиентке ногти, она по собственной инициативе взялась за педикюр. Напомнив нам между делом, что Фрекен Бок была права — в женщине в ответственные моменты все должно быть безупречно. Даже то, что на первый взгляд не видно.
— Платье есть? — сурово спросила Раиса.
Она нервничала чуть ли не больше меня. Курила одну за другой, ловко выщелкивая окурки из мундштука и вставляя новые темные, терпко пахнущие вишней сигареты. Вентиляция в салоне была прекрасная — дым мгновенно всасывался где-то наверху вместе с запахами лаков, пылью от спиленных ногтей и прочей малярно-штукатурной взвесью.