– Женя похож на воробья, а Кира – на мешок с картошкой!
Заплачет ли кто-нибудь, разобьют ли тарелку за завтраком и m-llе спросит о причине шума, тотчас же покрывает все голоса звонкий и резкий голос нашей преследовательницы: «Это Кира толкнул его» или: «Это Кира разбил». Женю она еще терпела, меня же просто ненавидела.
Одним из самых веселых дней в детском саду был день истории с Илюшей. Этот Илюша был в младшей группе, – толстый, стриженый шестилетний карапуз. За ним водился только один недостаток: плаксивость. Но в день памятной нам истории он имел полное право плакать.
Случилось так, что m-llе Marie уехала провожать на вокзал каких-то знакомых, m-llе Sophie занималась по хозяйству, и с нами на целый день осталась m-llе Jeannе.
Во время большой перемены она обыкновенно читала французскую книгу, изредка вскидывая на нас свои большие глаза и лениво произнося свое вечное: «Ведь скучно ссориться». «Ссориться» у нее значило все: и громкий смех, и беготня по скамьям, и бросание друг в друга объедками завтрака.
На этот раз она тоже читала свою книгу.
У нас была одна особенно любимая, но почему-то запрещенная игра – качели: двое стоят неподвижно, а третий, обхватив их за шею, раскачивается. Лучше всех качается тот, кто попадает ногами в стену.
Жене, как тихому и скромному мальчику, почти всегда приходилось служить столбом. Но на этот раз счастье ему улыбнулось, и он весело двигался между Адриэнной и мной, когда вдруг раздался за нашими спинами сначала крик, потом захлебывающийся плач. Плакал Илюша – невинный зритель, в которого попал, думая попасть в стену, Женя.
На вопрос подбежавшей m-llе Jeannе Женя смущенно и тихо ответил:
– Это его нос.
– Илюшенька, Илюшенька, не плачь, – утешал я его. – Мы сейчас пойдем с тобой к нам, ты ляжешь на постель, и все пройдет. А потом ты будешь королем, а мы охотничьими собаками. Хочешь?
– Или ты будешь собакой! – перебил Женя.
M-llе Jeannе сразу согласилась отпустить к нам Илюшу, и через минуту мы все трое бежали по листьям к нашему флигельку.
В передней – никого, в гостиной – пусто. Заглянув мимоходом в столовую, мы помчались в комнату сестер. Люся сидела у стола и что-то писала.
– Люся! Люся! Что случилось! – кричали мы вместе. – У Илюши нос разбился!
Люся при виде красного платка на Илюшином заплаканном лице так и замерла от ужаса.
– Бедный мальчик, бедный мальчик! – повторяла она, доставая из шкапика гигроскопическую вату. – Как это с тобой случилось? Ты упал?
Илюша, было переставший плакать, начал снова всхлипывать.
– Это я его нечаянно лягнул, – пояснил Женя.
– Ну как можно? Бедный, бедный! Очень больно? – говорила Люся, запихивая ему в нос целую гору ваты.
Илюша попробовал было ее вытащить, но не смог: Люся крепко держала его руки.
– Теперь ты похож на Weihnachtsmann’а! – неожиданно проговорил Женя, разглядывавший его, закинув голову и приставив к глазам бинокль из сложенных пальцев. – Только у тебя бороды нет. Хочешь, мы тебе устроим?
– Нет, зачем Weihnachtsmann’а? Он рассердится, когда узнает, что мы его передразнивали. Рассердится и не придет. Лучше будь арапом – арапским королем. Мы тебя разденем, вымажем сажей…
– Лучше жженой пробкой, – вставил Женя.
– Наденем на тебя золотую корону, и ты будешь королем. Хочешь?
– Хочу. Только завтрак будет? – спросил повеселевший Илюша.
– И завтрак будет! У королей все есть: и корабли, и солдаты, и пушки, и дворцы, и конфеты, и шоколадные тянучки. Мы будем таскать тебя на носилках; у тебя будет волшебная палочка, детский сад…
– Я пойду сварю вам шоколада со сбитыми сливками, – проговорила Люся, рассеянно слушавшая наш разговор. – И, пожалуйста, не попадайте друг другу в нос ногами!
Люся ушла. Мы сидели на диване и мечтали.
– Ты чем больше хотел бы быть, королем или королевой? – спросил я Илюшу.
– Не знаю.
– Ну а все-таки? Если бы вдруг появилась фея и спросила – что бы ты ей ответил?
– Не знаю.
– Так тебе все равно?
– Да.
– Так хочешь быть арапской королевой?
– Хочу. А скоро шоколад будет?
Но я уже не слушал его. Арапские королевы не ходят раздетыми. У них чудные платья, на голове перья и корона, в носу кольца. Корона, положим, у нас есть. Платьев у Люси много. Вот будет сюрприз, когда она увидит Илюшу в своем платье! Кольца в нос придется оставить: этот Илюша такая плакса, вдруг ему не понравится, и он опять расплачется?
– Кира, – прервал Женя мое раздумье, – мы его сначала вымажем или потом?
– Сначала, – решил я. – Иди, достань пробку и неси сюда, а я буду надевать ему платье.