Когда я ведомая их подсказкой, нажала на очередной рычаг на стене, то открывшаяся дверь вытолкнула меня в чью-то спальню. Не мою…
— Одуванчик? — услышала я справа до боли знакомый низкий рык.
13. Нарушительница
Я поворачиваю голову на голос. В дверном проеме стоит Таыр и он… голый! Полностью! Как тогда ночью. И в этот раз его рельефное мощное тело очень-очень хорошо можно разглядеть при ярком свете магических светильников.
Видно собрался искупаться. Потому что за его спиной в отдельной купальне приготовлена большая ванна, над которой поднимается пар. А в руках он комкает полотенце.
Его недоверчивый взгляд скользит по мне.
Мне хочется зажмуриться до черноты в глазах, но я оторопело продолжаю смотреть на него. И краснота заливает мое лицо. Мать-прародительница, какой же он… красивый!
— Ты что здесь…
В этот момент другая дверь сбоку от меня открывается и вваливается Хагар.
— Там какой-то шум, стражники… — видит меня и замирает на месте, а потом резко захлопывает дверь.
Выход там. За его спиной. Я смотрю на вожделенную дверь и понимаю, что мне туда не прорваться никаким способом. А тело уже реагирует, да и орки смотрят все более голодными взглядами. Во мне же начинает пульсировать желание, которое я упорно заталкиваю глубже.
Мне нужно вернуться в свою комнату. Стража уже хватилась. Они могут начать…
В дверь кто-то тяжело грохает кулаком с той стороны.
— Прошу прощения, но мы заметили подозрительное движение на этаже. У вас все в порядке? Не видели никого постороннего? — глухо звучит из коридора.
— Мы… — Хагар оценивающе смотрит на меня.
Видимо, паника в этот момент начинает управлять моим телом, потому что как объяснить то сумасшествие, что дальше происходит.
Я стремительно шагаю к нему и сама обнимаю за плечи, вынуждая наклонится ко мне, и тянусь на цыпочках к его губам. Целую. Отчаянно, смело, неуклюже, как умею.
Нет у меня еще в этом большого опыта, но орку и этого достаточно. Он молниеносно стискивает меня своими ручищами до потери воздуха и глубоко жадно целует сам.
— У нас все в порядке. Никого не заметили, — слышу ответ Таыра стражнику.
Тяжелые шаги удаляются, но я уже очень плохо отслеживаю это событие. Моим вниманием завладевают другие ощущения.
— Искала нас, Одуванчик? — Таыр прижимается со спины и жадно покусывает кончик моего уха.
Ооо! Я улетаю от одного этого жеста. А он еще и добавляет ласки. Лижет, посасывает, играет горячим языком в ушной раковине. Точно такой же наглый уверенный язык сейчас вытворяет ужасно порочные вещи в глубине моего рта.
— И мы соскучились, малышка, — хрипит Хагар прямо в мои губы.
Его ладони накрывают мои ягодицы и подкидывают вверх. Скольжу всем телом по его мускулистому торсу. Соски царапаются через ткань блузки о все эти ремни на его теле. Но мне неожиданно приятно.
Трусь еще. И всей промежностью об его твердый говорящий бугор в паху, как голодная кошка.
Мои руки сильнее обхватывают его шею. Голова откидывается назад, когда шею начинают клеймить лихорадочными короткими поцелуями. Спину и плечи выцеловывает Таыр, накрывая нетерпеливыми ладонями мою грудь.
Блузка трещит под его руками. Расползается в стороны, пальцы ныряют под белье и выкручивают соски.
Мой надрывный полустон-полувсхлип заглушают губы Хагара. Он снова целует. Головокружительно. Властно. Выпивая весь воздух, лишая способности думать и сопротивляться.
Да я и не пытаюсь. От их сдвоенного запаха меня такой похотью накрывает.
Знаю, что другие расы любят шутить, что эльфов так накрывает от обретения истинности в первые дни, что они одержимыми немного становятся. Но теперь и сама вижу, что это чистая правда.
Не может же быть другого объяснения этому безумию?
У меня в глазах темнеет от желания. Ловлю ответные темные взгляды от своих мужчин. И плавлюсь и сгораю в них.
О, духи! Зачем вы привели меня сюда? Я же теперь до утра точно не выберусь!
Меня куда-то несут, а потом резко опускают. На кровать.
— Я первый сегодня, — рычит Таыр, стаскивая с меня штаны.
Следом за ними на пол летят и обрывки моего белья. Ему не нужно раздеваться, он уже в полной боевой готовности.
Уверенно раздвигает мои бедра и любуется влажными лепестками моей женской плоти. Облизывается и в глубине его глаз загорается хищный голодный огонь.
— Одуванчик… Миа, сладкая девочка… — он резко наклоняется и длинно порочно лижет своим языком по моей промежности.
Собирает сочащуюся влагу и улыбается. Я ахаю от прострелившего все тело наслаждения. И я уже чувствую приближение того самого сокрушительного взрыва. Внутри все дрожит натянутой тетивой. Стреляет короткими огненными вспышками.