Сергей понимал, о чем говорил Усатый, но смысл услышанного не воспринимался. Это оказалось за пределами его сознания. Возглавить диверсионную бандитскую организацию, работающую на противника, — это было уж слишком!
— Кстати, как мы ее назовем? — спросил Усатый, будто вопрос о назначении руководителя был решен.
Когда он начал говорить о названии, голос его приобрел более высокую тональность. Сергей сделал вид, будто не заметил этого.
— «Гидрой», — ответил он, не задумываясь.
— Почему так? — спросил Усатый, склонив голову набок и заглядывая в глаза собеседнику.
— Только у гидры голова вновь отрастает, если ее отрубят однажды. Ситуация похожа на нашу.
— Но вырастают у нее две взамен отрубленной, — принял шутку Усатый.
— Наша «Гидра» обойдется одной. Будем придерживаться принципа: одна голова хорошо, две еще хуже, — улыбнулся Сергей.
— Решено, «Гидра», — подытожил разговор Усатый. — Вы ее руководитель и ответственный за деятельность всех структур.
Он так и сказал «структур», которых как таковых уже не существовало.
Припекало солнце. Усатый в пиджаке, из-под которого виднелся толстый шерстяной свитер, начинал испытывать неудобства от избытка тепла. Он расстегнул пиджак. Будучи на голову выше, Сергей заметил выпуклости у него на груди, прежде чем тот успел прикрыться полою. От солнечного тепла лицо Усатого порозовело, тонкие прямые брови разгладились, и перед Ланцовым возникло миловидное женское лицо с большими усами.
«Наваждение какое-то, — пришла мысль, — женщины начали мерещиться. Надо взять себя в руки».
— С чего начнем разговор о деле? — опять забасил Усатый. — У вас, наверное, возникли вопросы?
Как показалось Сергею, собеседник будто в смущении поглядывает на него снизу вверх.
— С подбора кадров, для которых у меня нет денег, — ответил он.
— На первое время дам тысячу рублей и тысячу оккупационных марок. Остальные зарабатывайте сами. На то и создана наша самоокупающаяся «Гидра».
Усатый поднял с земли мешок, попробовал его на вес, передал Ланцову.
— Посчитай.
— В нашей организации не обманывают и верят на слово, — отказался пересчитывать деньги Сергей. — А марки-то зачем? Оккупации вроде бы не предвидится.
— Не всегда же фронт будет топтаться на одном месте, — показал мелкие зубки Усатый. — Скоро двинется.
— Зачем же огород городить, тратиться на восстановление «Г идры», если все это в скором времени окажется ненужным?
— Скоро — понятие растяжимое. Нам предстоит сделать еще многое. Нас освободят не в первую очередь. Время у нас еще есть.
— Что теперь будет делать Сатана? Как ему сказать об этом? Несомненно, он не согласится с таким решением.
— У нас приказы не обсуждают. Распоряжение он получил, когда вы выехали из Белых Журавлей. Никаких вопросов не будет. Если начнет мешать, расстреляйте. Одним словом, он в полном вашем подчинении.
Сергей получил, кроме того, новую таблицу радиосигналов, позывные, указания о порядке радиообмена с Усатым. Аккуратно сложенные документы лежали в серой папке, завязанной зеленой тесемкой. На словах он получил распоряжение о месте дальнейшего проживания. Ему предстояло выселить Егора к Лизке и перейти в его жилье, где в стене была вмонтирована радиостанция.
Все вопросы были оговорены. Оставалось распрощаться. Но неожиданно Усатый сказал, что со Зверем желает познакомиться молодая симпатичная особа.
— Сегодня вечером возле школы будут танцы под патефон. Собираются в основном военные. Приходите.
— Как я ее узнаю?
— Она сама подойдет. Только до этого времени с другими девушками не знакомьтесь.
— Откуда этой даме известно о моей особе? В Чижах я никого не знаю кроме вас.
— Пока мы вели переговоры, мимо нас прошло много людей, мужчин и женщин.
— Это верно, — улыбнулся Сергей, наблюдая за прошедшим совсем рядом Юрием с маузером под пиджаком. — Какая польза для дела от этой встречи будет?
— Посмотрим, посмотрим, — ответил Усатый и протянул руку.
Ланцов пожал теплую узкую ладошку. На том и расстались.
Всякая просьба начальника — тоже распоряжение, обязательное для исполнения. Вместо возвращения в Белые Журавли теперь предстояло позаботиться о ночлеге.
Клавдия Петровна обрадовалась, увидев Сергея:
— Думала, совсем забыли старую.
Она нагрела два ведра воды. Не обращая внимания на протесты гостей, доставивших ей лишние хлопоты, заставила их помыться. Поужинали вместе, потолковали о житье-бытье, пообещали поздно вечером прийти на ночлег.