На расстоянии в триста метров я отчётливо видел цели. Отложив бинокль, я взял германский «маузер», что лежал рядом без оптического прицела, и прицелился. В дворцовом парке, на перекрестье прогулочных дорожек стоя беседовали трое. Я не мог упустить такого шанса. Это были император российский Николай Второй, его дядя Николай Николаевич и муж сестры Александр Михайлович, имевший кличку Сандро. Прицел лёг на грудь дяди императора, и я под отчаянное мычание сидевшего рядом пленного мягко потянул за спуск. Выстрел. Мгновенно выбив гильзу, я повторил выстрел, но уже в Сандро. Там ещё не понимали, что происходит, но император побежал, и пока не скрылся из пределов видимости, я трижды выстрелил, спуская последние патроны в магазине. Пули впивались в утрамбованную щебёнку у ног императора, обдавая его брызгами камешков, но тот сбежал, а парк быстро наводнили казаки из роты охраны и гвардейцы. Но я на это уже не смотрел.
Подтянув поближе тушу англичанина – у него и дипломатический паспорт в кармане имелся, – я достал у него из-под полы пиджака «браунинг» – это его оружие, вложил ему в руку и дважды выстрелил в стену за дверным проёмом, после чего отбежал к дверному проёму и из своего «нагана», что уже достал из кобуры, четыре раза выстрелил в тушку англичанина, лежавшего у карабина. Потом убрал оружие в кобуру, подбежал к телу, убедился, что сражен наповал, убрал шёлковые широкие ленты с рук и с ног – такие следов не оставляли – и кляп, после чего пальцами трупа снарядил в винтовку два патрона, остальное рассыпал рядом, как будто я застал его при перезарядке. «Браунинг» у него в руке, так что на этом можно было заканчивать. Теперь можно снять кожаные перчатки, пальчики англичанина были везде: и на карабине, и на пистолете, – я заранее позаботился. Быстро спускаясь по лестнице пятиэтажного жилого дома на улицу, я избавился от ленты и кляпа. Всё уже было подготовлено, и я знал, что делать дальше.
С момента покупки завода прошло шесть дней, таким образом, в столице я уже пятнадцать нахожусь. За это время ликвидировал шестерых. Последних двух, я уверен, положил наповал: пули разрывные, последние пять патронов потратил, что оставались в наличии. Так вот, я ликвидировал: Гучкова, члена Государственной думы, потом генерала Алексеева. Тут ещё генерал Рузский повстречался, который, по счастью, посетил столицу и попался мне на заметку. Я его застрелил под видом польского националиста, расстреляв того из «нагана» прямо на улице. Далее был ликвидирован генерал Крымов, что находился в столице на излечении, ну и ещё двое – участники заговора Февральской революции, председатель Государственной думы Родзянко и некто Некрасов. До ещё одного участника заговора, Терещенко, к сожалению, не добрался. Тот отсутствовал в столице. Не думайте, что я на это всё пустил все последние шесть дней. За два всё сделал, а дальше готовился к вот этой акции по уничтожению двух князей. На присутствие императора я не рассчитывал, думал, одного ликвидирую в этом в парке, где ветви деревьев образовывали удобное «окно», но тут совсем красиво получилось.
С англичанами так совсем весело. Когда я следил за объектами, обнаружил ещё одну слежку. Выследил такого топтуна, англичанином оказался, и напарника его. У них на конспиративной квартире оказалось без малого сто тысяч российских рублей банкнотами и около двадцати тысяч английских фунтов. Часть я прибрал, на квартире оставил только десять тысяч рублей и три фунтов. В кармане убитого «стрелка» адрес конспиративной квартиры на листочке записан, там все необходимые доказательства и второй англичанин. В данный момент тот под снотворным в кровати лежит. Надеюсь, жандармы успеют его взять. Он меня не вспомнит: зашёл в подъезд, и темнота после удара по затылку. Дальше я его занёс в квартиру, аккуратно раздел, уложил в постель и направился проводить акцию. А его напарник уже на чердаке ожидал, связанный так же под снотворным. Очнулся, когда я как раз готовился к открытию огня.
Привычный к подобным многоходовкам, я помимо этих акций также делами занимался. Завод уже начал выпускать котелки с касками, а кружки и ложки с котелками в комплекте идут. Я себе котелок и одну каску отобрал. А два дня назад отправил сто касок и сто котелков в приемную комиссию императорской армии, для опробования и заключения, годны они в войска или нет. Ну, и ещё с три десятка экземпляров по лавкам и магазинам разошлись, где офицеры закупаются. Плакаты мне сделали, художник хорошо нарисовал, у входа в магазины висят, а парочка на афишных тумбах у Генштаба. Покупают, как мне стало известно. Котелки особенно быстро разобрали, но и каски тоже берут. Есть среди офицеров умные люди, мало, но всё-таки. И вот на мой завод заказы начали от частников поступать, и со склада выдавали небольшой накопившийся запас на продажу. Уже можно было продавать, оформление патентов закончилось, и меня признали интеллектуальным собственником этого снаряжения. Одна каска мне стоила рубль – тут и материал, и работа, но мы стремились к удешевлению работы с тем же качеством изготовления, а продавали пока за полтора рубля. Уж за сколько её там лавочники будут сбывать, не моё дело. Постепенно дело пошло. Директору и мастерам зарплату я поднял и велел двести касок и триста котелков отправить железной дорогой к станции, ближайшей к Калишу. Подождут меня на станционном складе, а когда приеду, заберу и доставлю грузовыми повозками в полк. Там дальше на месте видно будет. В каждом ящике по пятьдесят касок было, значит, четыре ящика, и по двадцать котелков, это пятнадцать ящиков. Нормально, двух повозок хватит.