— Сам ты аванс, — Рузе вскинулся, но его реакция сильно не дотягивала до обычной для него. — У меня нет доступа к этим камерам. Так что давай, отрабатывай свой статус и включи уже их.
— Не расплескивай яд, уже делаю, — успокоил его Джоук. Как у помощника Главы Офицерата, у него был доступ к камерам во всех помещениях и право давать его другим. — Ползунок слева экрана — это зум, справа — регуляция уровня громкости.
Некоторое время была тишина, а затем…
— Я передумал, — похоронным голосом сказал Рузе. — Не ходи туда. А лучше вовсе заблокируй двери. И скажи мне… Ты ведь знаешь, где сейчас Юмус?..
— Вроде собирался с Тибериусом на задание, но потом, кажется, все переигралось, — Джоук вгляделся в лицо Рузе. — Касиль, что там у менталистов?
— Хаос, — Рузе снова остался серьезен. — Посмотри сам и сравним выводы. Я предполагаю, что Уиллис, как и Тибериус, потерял магию, и рой остался обезглавлен.
— Секунду, — попросил Джоук и включил камеры.
“Хаос” это было еще мягко сказано. Происходящее в крыле менталистов было катастрофой.
Люди бесцельно слонялись по коридорам и комнатам. Кто-то еле передвигал ноги, большинство бегали на полной скорости, будто за ними гнались. Многие кричали, причем так громко и страшно, что Джоук поспешил убрать громкость. Определенное количество решило “сбежать” в капсулы ментальной разгрузки, но кажется, им это не помогало, судя по жутким крикам, доносящимся оттуда, и плачу.
Мебель была поломана. В мини-столовой все было залито чаем и, похоже, маслом, — наверное, они пытались подпитаться жирами. Тут и там менталисты бились в припадках, кто-то лежал без сознания.
Яна Джоук нашел в туалете. Он сидел на полу, тупо уставившись в стену, и методично бил себя кулаками по ушам. Справа, слева, снова справа.
— Похоже, ты прав, — согласился с выводами Рузе Джоук. — Ян оглох, то есть он не слышит своих “пчел”. А остальные не слышат его.
— Я связался с Шиллером, — Рузе явно не нужно было, чтобы его выводы подтверждали. — Найди Юмуса. Он может их всех успокоить.
Глава 4
К огромнейшему облегчению Джоука, с Юмусом было все в порядке. Он озабоченно выслушал невеселые новости и мгновенно сориентировался, что от него требуется. Через пару десятков минут в “улье” была уже тишь и благодать. Зато в казармах адаптантов медленно, но верно зрел бунт.
— Джоук! — Шилора имел неприятную привычку орать в микрофон, и Джоук искренне надеялся, что командовать Боевым отделом тот будет недолго. — У меня сейчас люди в голодные обмороки падать начнут! Долго еще столовая закрыта будет?
— Если все пойдет по плану, то четыре минуты сорок пять секунд, — не глядя на часы, выдал расчетное время Джоук. — Мне не приходило уведомления о переносе сроков, значит, так и будет. Жуйте белковые батончики, в автоматах содержится запас на суточную потребность всех адаптантов в белках, включая Тибериуса.
— Джоук, — Шилора посмотрел на него неодобрительно. — Все батончики съели уже полчаса назад. Это же был экстренный запас — съел и гуляй. Никто не планировал всерьез кормить всех адаптантов Офицерата полдня.
— Значит, это было упущение отдела снабжения, потому что у меня в ведомостях значится “Запас на двадцать четыре часа”, — рявкнул Джоук. — Прости, — извинился, осознавая, что Шилора в этой ситуации такой же невольный участник, как он сам и все остальные. — Я свяжусь с ремонтной службой, уточню.
— Спасибо, — Шилора тоже не стал обострять и просто кивнул.
На всякий случай Джоук проверил, как со снабжением у аналитиков и мозгоправов, потом связался со столовой.
— Мы с доктором Шиллером пытаемся понять, как обезопасить приготовление пищи, и нужны ли вообще такие меры, — устало сказала ему начальник поварского цеха. — Все, что мы можем сейчас предложить — выдать адаптантам сухпаек через двадцать минут.
— И аналитикам тоже, если у них будет в этом потребность, — добавил Джоук.
Менталистов, к счастью, Юмус сумел убедить лечь отдохнуть. Это не значило, что про них можно вообще забыть, но на час-другой можно оставить под присмотром только Юмуса. Уиллиса в бессознательном состоянии доставили в Больничное крыло — в попытках “прочистить уши” он сам себя отправил в нокаут. Шиллер доложил, что главу менталистов “положили на вязки”, иными словами, фиксировали в кровати, чтобы, придя в себя, он не вернулся к самовредительству.