— Будешь считать? — спросил незнакомец.
— Да…нет, — пряча его под подушку, произнес он.
— Где ранили-то? — показывая на руку и живот, спросил посетитель.
— Аа-а! — с неудовольствием в голосе произнес он. — У неверных.
— Уж не под Акрой ли? — оживился пришелец.
— Да, там, — в голосе звучало разочарование.
— Что это ваш победный генерал не взял эту крепость? Иль слава оставила его?
— Ты что? — взъерепенился капитан. — Наш генерал нас, солдат, пожалел.
— Странно, — не успокаивался посетитель, — солдат нужен для чего?
Капитан понял его.
— Наш Бонапарт нас пушечным мясом не считает. И если он видит, что победа достанется ему огромной кровью, он всегда найдет выход, чтобы этого не случилось.
Морис говорил это уверенным голосом. Было понятно, что он горой стоит за этого человека. Но посетителю этого было мало, и он продолжал вести свою линию.
— Что, крепость не по зубам оказалась?
— Только не ему, а нашему с…му Конвенту.
— Это отчего же?
— А оттого, — с прежним пылом отвечал капитан, — что у нас не было осадных орудий. Да и англичане здорово мешали. Как только мы шли на штурм, подходил их флот и начинал нас обстреливать. А мы не могли ответить, так как не было пушек. Шли-то по пескам, а по ним их не протащить, — пояснил он. — Сколько раз Бонапарт обращался к Конвенту, чтобы нам прислали осадную артиллерию и флот, чтобы отогнать англичан, — он замолчал, потом с горечью добавил: — А те наплевали на нас. Вот генерал и решил уйти обратно в Каир, — он выразительно посмотрел на гостя.
Какое-то время они молчали. Потом гость спросил:
— Я вижу, у тебя тяжелое ранение, как ты спасся?
Морис усмехнулся:
— А все благодаря Бонапарту. Раненых было много. Но он ни единого не бросил. Чтобы нас везти, он приказал у всех офицеров забрать лошадей и запрячь их в повозки, — он замолчал, потом, что-то вспомнив, усмехнулся.
Незнакомец вопросительно посмотрел на него. Но из-за сгустившейся темноты раненый не видел его взгляда. Тогда тот, поняв, спросил:
— Ты что..?
— Да вспомнил один момент насчет лошадей.
— Не поделили?
— Да нет! Как генерал своего конюшего высек.
— Да? И как?
— Да тот пришел к нему и спросил, какую лошадь ему оставить, — сказав, он опять начал ухмыляться.
Незнакомец не выдержал и переспросил:
— А тот?
— А что тот! Высек его плетью и в ярости закричал: «Всем идти пешком! Я первый пойду! Что, вы не знаете приказа? Вон!». Вот такой наш генерал.
После этих слов он здоровой рукой вытер глаза.
— А ты давно его знаешь? — незнакомец приподнялся и подвинул кресло поближе к кровати.
— Считай, с самого начала.
Ответ гость все же решил уточнить:
— Это когда он расстрелял роялистов?
— Нет. Когда приехал к нам в «итальянскую» армию.
Гость вспомнил, как Карно предложил тогда Наполеона Директории, ибо никто другой из уважавших себя генералов ехать в эту армию не хотел.
— Что он там изменил?
Прежде чем ответить, Морис задумался. Понятно было, что на того нахлынул поток воспоминаний. Чтобы услышать ответ, гость сказал:
— Я слушаю.
— А… Да. Помню, как к нам ворвались капралы и завопили: «Выходи строиться!» А в чем выходить! Сапог нет, мундиры все в дырках, того и гляди разорвутся.
На этом он остановился, лицо посуровело. По всему было видно, что этот момент воспоминаний был не очень приятен.
— Ну, — не выдержал гость, — построили?
— Построили.
И стал рассказывать, как генерал приговорил интенданта к расстрелу. Морис замолчал. На его лице появился пот. Видать, силы не позволяли еще ему так долго и к тому же с возбуждением говорить. Он подолом рубахи обтер лицо. Гость стал терпеливо ждать, когда он отдышится. Когда он посчитал, что можно задавать вопросы, спросил:
— И что расстреляли?
— Тут же! — с какой-то гордостью ответил тот.
— Ну а дальше?
— Дальше… Хм. Дальше он обратился к нам, точных слов не помню, но смысл такой: «Солдаты, скоро мы пойдем на врага…». И повел… он повел нас в Италию трудной, но короткой дорогой, под пушками англичан. Зато вскоре мы были в Италии. И начали громить врага. Помню, это под Лоди. Надо было взять мост, который обстреливали австрийцы. Первое наступление отбито, второе — отбито. Тогда мы видим, что наш главнокомандующий лично пошел на врага. Я выскочил — и за ним. Бегу, а сам думаю: «Пойдут или нет за ним наши гренадеры?» Пошли! Да так пошли, что австрияки бежали от нас, оставив 15 пушек и кучу убитых и раненых. Вот тут я стал лейтенантом. Перед строем лично главнокомандующий вручил мне эти погоны.