- Эврика, - кричу и вскакиваю.
Запутываюсь в одеяле и больно ударившись коленкой об пол, ползу в сторону ванной. Выпутаться вообще проблема, поэтому мои поползновения больше похожи на танец взбесившейся гусеницы-переростка. А на лице такая предвкушающая улыбка, что даже страшно.
Хватит лить слезы в подушку, хватит дрочить по ночам, хватит маяться дурью, надо в душ и приступать к решительным действиям.
Холодный душ обжигает кожу. Приходится громко петь, чтобы как-то отвлечься. Помогает слабо, зато я стопроцентно проснулся.
Джинсовые шорты до колен, белая футболка, любимые кеды - я готов.
Еду в офис, объясняю все как есть своему директору. Он седеет на глазах, слушая мои доводы, и подписывает все бумаги со словами: «любовь, так любовь», а на лбу надпись: «НАМ ТАКИХ НЕ НАДО». Благо я только стажировку проходил и помогал уже довольно опытному архитектору.
Согласен, я много чему у него научился, за что моя ему благодарность, но это не мое.
Мне нравится этот город, люди в нем, даже атмосфера, но все чужое. Хочу домой, хочу до безумия.
Билет в один конец, вещи, которые я так и не разобрал, отправляю к родителям, жить-то мне где-то надо.
Взглядом цепляю знакомую фигуру около самолета и пронзительным свистом пытаюсь обратить на себя внимание, приветливо улыбаюсь и машу руками. Пилоты самолета, узнав меня, машут в ответ, крестятся на всякий случай и топают в самолет.
Поднимаюсь в салон, занимаю свое место и чувствую, как учащенно бьется беспокойное сердце. Каждый удар отдается в висках, а на лице блуждает улыбка.
- Успокоительного? – спрашивает с улыбкой стюардесса, та самая, которая откачивала меня во время перелета сюда.
- Шампанского, - отвечаю ей.
Снова не могу разобрать ее лица, перед глазами словно пелена, а на губах легкая улыбка.
Мой план безумен, абсурден и лишен всякого смысла, но кто знает, вдруг повезет. Если не повезет, всегда же можно по новой впасть в депрессию. Хватит с меня этих двух месяцев беспрерывной грусти.
Самолет медленно набирает высоту, прощаюсь с городом, приютившим меня, и без грамма сожаления лечу ДОМОЙ. Меня там, правда, никто не ждет, но я быстро напомню о себе.
Заснуть во время перелета не получается. Сердце как шальное скачет в груди, разгоняя адреналин по венам.
Выхожу из самолета навеселе. Я опьянен эмоциями. Теплый воздух ударяет в лицо, окутывая знакомым теплом. Бред конечно, но как хорошо на родной земле.
В руках легкая сумка с документами и ноутбуком. Моя ласточка стоит на платной парковке. Я даже забыл сказать, чтобы ее забрали. Сейчас я как никогда рад своей рассеянности.
Машина приветливо подмигивает мне фарами, забираюсь в салон и вдыхаю родной запах. Эх, понеслась. Щас таких делов наворочу, что потом за всю жизнь не расхлебаю.
Сначала нужно позвонить.
- Да, - раздается приятный женский голос на том конце связи.
- Инга, привет, это я, - весело говорю ей.
- Ах ты, сукин сын, ты куда пропал на два месяца, скотина ты бессердечная… - затараторила она, а мне стало так приятно, что за меня переживали.
Сижу, улыбаюсь как имбецил.
- Любой каприз в знак прощения, но сейчас мне нужна твоя помощь, - говорю ей, продолжая улыбаться.
Улыбка отказывается покидать мое лицо, стоит только знакомому голосу зазвучать в моих ушах.
- Чего тебе, блудень?
- Где Максим Александрович? – спрашиваю и сердце предательски дергается.
Несколько секунд молчания, как приговор перед казнью.
- Дань, у него сегодня свадьба в час дня, - глухо говорит она.
На часах почти двенадцать, если потороплюсь, успею.
- Адреском не поделишься? – с нескрываемой надеждой тяну, начиная отсчитывать уходящее время.
Она диктует мне адрес собора в центре (на собор замахнулись, однако!) и я, попрощавшись, бросаю телефон и с визгом трогаюсь с места.
Скорость недетская. Я мчусь по городу, удачно лавируя между машинами и объезжая посты ДПС и камеры видеонаблюдения. Свой город, тем более его дороги, знаю, как свои пять пальцев.
Вот он собор, вот они ворота, эх, сердце, встань на место, мне и так тяжело.
Паркуюсь и вылетаю из машины. Вокруг пусто, все уже внутри, ждут церемонию. Щас я вам такой праздник забабахаю, хрен забудете.
С совершенно наглой рожей открываю створки дверей и вваливаюсь внутрь. Как знал, как знал. Толпа народа: человек триста, а может больше, переводит недоуменные взгляды с жениха и невесты на меня. А я что? Я ничего, пру как танк. Укоризненные взоры игнорирую и продвигаюсь с гордо поднятой головой.
Максим стоит в шикарном белом костюме и нежно кремовой рубашке. Ему идет безумно. В глаза не смотрю, боюсь даже представить, что творится в его больной голове.
Поднимаюсь по ступенькам к ним, а на меня движутся двое мужчин в черных костюмах. Кто-то неизвестный мне останавливает их рукой.
Максим делает шаг ко мне, я уворачиваюсь и хватаю за руку невесту. Почти бережно. Тяну ее за собой в сторону и она идет не сопротивляясь. Стоит гробовая тишина.
Макс собирается идти за нами.
- СТОЯТЬ! - рявкаем на пару с девушкой и двигаемся дальше. Макс замер.
Отходим в сторонку за штору, чтобы нас не могли увидеть. Тишина становится почти звенящей. Прислушиваются, злыдни.
- Поговорим? – предлагаю ей.
- Давай, - вторит мне она, откинув назад фату и передернув плечами так, как будто она ей ужасно мешает.
- Это мой мужик, - тыкаю пальцем примерно туда, где стоит Максим.
- Да забирай, у меня, между прочим, тоже возлюбленная есть, - она немного краснеет, но взгляд не отводит.
А в глазах, мамочки мои, столько решимости, как будто она ждала моего появления, как пришествия ангела с небес.
- Есть идея, - говорю ей, узрев в ней соратника, - связи им нужны? Гарантии? – она кивает.
- Вот, что я предлагаю: ты родишь от Макса ребенка, как понимаю - лучше мальчика, но только искусственное зачатие, - снова кивок, - Макс переписывает свою компанию на ребенка, как гарантию своей поддержки, как ребенка, так и тебя. Пока лялька растет, управлять будешь ты, ну или кого там твой папаша поставит у руля, - снова кивок, но уже не так уверенно.