Хватка его разжалась, и Лена освободилась из его когтей, на миг она обессиленно повиснула в воздухе и полетела вниз.
Я отпустил ошалевшего Полозова и, под новые для себя ругательства, оттолкнул обеими ногами тварь. Нырнув вниз, я подхватил падающую девушку на руки.
Лена смотрела на меня круглыми от шока глазами. Резко схватилась за свой боевой нож и вонзила его мне в грудь, чуть ниже ключицы. Зачарованная сталь попала, ровно в сочленение роговой брони.
Я даже не моргнул, только молча посмотрел ей в глаза.
— Вова? — узнала она меня.
Кончики её пальцев коснулись моего лица. Мгновение, мы молча смотрели друг на друга.
Она одёрнула руку, коротко кивнула.
Я кивнул вниз на летящего Полозова.
— Спустишь его? — спросил я, — У меня ещё есть тут дело.
Вновь простой кивок.
— Будь осторожнее, — сказал я.
— Ты тоже, — она задержала на мне взгляд и растворилась в снопе искр.
Я увидел, как её фигурка возникла из пустоты прямо рядом с Полозовым, схватила его за куртку— и в следующее мгновение исчезла уже вместе с ним.
Багровые небеса бездны огласил яростный рык.
Я поднял голову и в свете расчертивших небо багровых молний увидел чёрное чудовище. Глаза его горели голубым пламенем. Необъятные чёрные крылья удерживали его в полёте. Чудовище распростерло руки, затем указало на меня пальцем, бросая мне вызов.
Пробудившаяся во мне сила ответила мгновенно. Мои огненные крылья за спиной вспыхнули, и я превратился в пламенную стрелу, устремившись навстречу врагу. Он же, сложив крылья, нырнул вниз.
Из его пасти вырвалась голубая струя пламени. Я встретил её своим багровым огнём, рвущимся из груди.
Наши силы столкнулись, пытаясь взять верх друг над другом, как две набегающие друг на друга океанские волны, наполненные энергией бездны.
Мы неслись друг на друга — два смертельных врага. Я чувствовал это кожей — ВОТ МОЙ ВРАГ.
Чувствовал не я, Владимир Пожарский, а я — Владимир Пожарский, который сейчас обладал той силой, что была скрыта в нём с самого начала и наконец слилась с ним воедино.
Ради этого момента. Ради этой атаки. Здесь, в небесах бездны, багровое и голубое пламя, я и он.
Эти две непреодолимые силы столкнулись друг с другом с силой встретившихся комет, сокрушающих небеса.
Я почувствовал, будто столкнулся со стеной, с толщей воды бесконечного океана тьмы…
И прошел её насквозь. Преодолел.
Я был сосредоточением такой мощи, которую оказалось невозможно остановить.
От ударной волны нашего столкновения чёрные облака разбежались, очертив арену нашей схватки.
Здесь, в небесах бездны, мы сходились и расходились, налетали друг на друга, как хищные птицы. Как древние драконы. Рвали. Кромсали. Кусали. В ход шли когти, клыки, ревущий огонь и наша ярость — целый океан ярости и гнев, что затмевали всё.
Я уже не чувствовал ни времени, ни пространства, ни себя — только бой. Только схватку. Напряжение нашего противостояния достигло пика, буквально звенящего в ушах.
Либо он — либо я.
И он дрогнул.
Наконец я увидел, что мой противник выдыхается, что он не может устоять под напором моей мощи, что он — всего лишь жалкое подобие, пародия на истинного владыку этой силы.
И он тоже это почувствовал.
Он почувствовал, что его защита дала трещину под натиском багрового огня. Впервые в этих пылающих голубых глазах, помимо ярости, я увидел страх.
Его кожистые крылья сложились, и он резко нырнул к земле, пытаясь сбежать с поля боя.
— Ну уж нет, — прорычал я.
В один бросок, длящийся половину удара сердца, я настиг его, как сокол настигает добычу. Вгрызся когтями в его плоть. Рванул. Почувствовал, как, словно верёвки, одно за другим, лопаются мышцы и сухожилия. На меня брызнула горячая чёрная кровь, а мой противник лишившийся одного крыла полетел камнем вниз.
Мы неслись к земле, падая сквозь слои пепельных облаков. Чудовище взревело, и его окутало голубое пламя, которое яростно било по мне, пытаясь скинуть.
Но что мне огонь? Ведь я сам сейчас — пламя.
Я заревел, и багровый огонь отозвался на мой призыв. Вихрем он вырвался из моей груди, окутав меня ревущим доспехом.
Пылая, как падающие звёзды, сцепившись в смертельной схватке, кометой мы рухнули на землю. Взрыв черного пепла и взметнувшаяся к небу магма отметили место нашего падения
Я предчувствовал удар и тело среагировало само — я единственный оказался на ногах, в кратере, который стал ещё глубже.