Мой же противник лишь едва очухался от падения и попытался подняться, но я тут же рванул к нему и хлестким ударом ноги в пасть заставил его рухнуть на землю.
Подлетев, я наступил когтистой ногой ему на мышцы шеи.
Чудовище заревело, брыкаясь, вырываясь из моей хватки, но я только сильнее надавил, почувствовав, как тварь сдаётся.
Как иссякают её силы.
Победа была здесь. Я победил этого врага. Он был полностью в моей власти.
«Убей. Забери его силу», — раздался знакомый шёпот в моей голове.
Действительно, он прав. Стоит мне сделать одно усилие — и этот поверженный враг умрёт, перестанет существовать, заплатит за все.
А его сила…
Его сила будет моей.
«Забери силу. Стань тем, кем должен»
Игнит зарычал и, увидев, что я расслабился, попробовал вонзить в меня свои когти. Но я спокойно схватил его за руку, закованную в чёрную латную перчатку.
«Забери», — скомандовал шёпот.
Резким движением, я вывернул ему локтевой сустав. Упёрся ногой, потянул на себя. Перчатка намертво приросла к руке.
Едва я успел об этом подумать, как огненное крыло метнулось вниз и отсекло руку чуть ниже локтя — вместе с перчаткой.
Чудище взвыло от боли.
Отделённая от тела плоть игнита тут же превратилась в пепел, и в моих руках остался только проклятый артефакт.
«Получи силу. И убей», — вновь приказал шёпот, уже буквально впиваясь раскалённым металлом мне в мозг.
Теперь, когда победа была моя.
Теперь, когда заветный артефакт был в моих руках.
Теперь, когда я был единым целым со своим даром, буквально каждая клетка моего тела гудела от этих слов, соглашаясь с тем, что произносит это существо.
Сила. Власть. Всё это — на расстоянии вытянутой руки.
Эта всепожирающая жажда власти и силы заполонила все уголки моей души.
Я взял чёрную перчатку в левую руку. Мои глаза были словно заворожены тонким изящным узором на черном матовом металле. Рука сама тянулась внутрь.
Одно движение — и я получу то, что хотел.
Но…
А это ли я хотел?
И это ли хотел тот, кто сейчас пытается дергать за нитки?
Потому что было ещё кое-что. То, что спряталось там, где даже это багровое пламя не могло его достать.
Я не мог точно сказать, что это, но это была капля в море жаждущего власти огня.
И эта крошечная толика человечности — последнее, что отделяло меня от того, чтобы стать одержимым.
Я нащупал это.
Почувствовал эту крошечную каплю своей души, которая была не подвластна багровому огню.
Крошечная капля, от которой по всему телу разливалось тепло. Такое простое и такое человеческое.
Я отбросил перчатку в сторону.
«Глупец! Что ты творишь?!»
— То, что хочу.
Прямо передо мной огромный чёрный игнит взрогнул и усох в размерах как минимум вчетверо. Его чёрная броня из роговых пластин, огромные мышцы, рога, хвост и оставшееся крыло вздрогнули, как листья на осеннем дереве, — и тут же превратились в чёрный пепел, который унёс всплеск вырывающейся силы.
Силы, выходящей из человека, который остался.
Павел Баранов лежал на чёрном пепле — осунувшийся, истощённый, постаревший казалось бы на десяток лет.
Без руки, отрубленной по-локоть.
Но живой. Дышащий. Человек.
А вот я не торопился возвращаться в норму.
Бой уже закончился. Жажда ушла.
Но хватка багрового пламени над моей душой не ослабевала. Я чувствовал, как изменилось моё тело. Кем я стал… Не человеком… Не игнитом… Одержимым? А стал ли?
Понял бы я, если бы перешагнул за эту черту, которая отделяет человека от монстра?
Понял ли Баранов? Понимают ли это одержимые?
Я глубоко вздохнул и багровое пламя вырвалось из моей груди вместе с выдохом.
Я почувствовал чьё-то присутствие. Аура мощи была такая же, как у игнита, и, возможно, даже сильнее — достаточная, чтобы бросить вызов мне в моём текущем состоянии.
И что самое удивительное — эта аура была мне знакома так же, как моя собственная.
Я медленно развернулся, сложив пламенные крылья.
В десяти шагах от меня стоял Евгений Ленский. Он не был закован в ледяную броню — она ему была не нужна, потому что маска его была сброшена.
Передо мной стоял не любитель побегать за юбками. Не любитель отпускать глупые шутки. Даже не мой приятель, который был рядом со мной предыдущие несколько месяцев. Передо мной стоял Евгений Ленский, которого я лишь мельком сумел увидеть во время нашего экзамена.
Евгений Ленский, с которым не захотел бы встретиться ни один одержимый.