Видимо снаружи сердца очага развернулась настоящая битва.
Я заметил, как от ведущего отряда отделилась знакомая фигура.
Кожедуб даже не озаботился тем, чтобы надеть шлем. Он выглядел, будто бы спустился в сердце самой бездны и обратно. Красная форменная куртка была почти черной, от дымящейся крови игнитов, изорвана в нескольких местах, а на его руке красовался широкий прижженный огнем шрам.
— Отличная работа, курсанты, — бодро заявил он, едва завидев нас.
Я и сам не успел заметить как весь наш отряд снова был в сборе. Архипов и Полозов к нам присоединились. Несмотря на то, что держались они обособленно, а Полозов бросал попеременно на нас с Ленским взгляд полный недоверия.
Видимо эти двое уже успели обсудить то, что произошло.
Я тяжело вздохнул. В целом их можно было понять.
Я оглядел своих товарищей. Наши взгляды с Ленским пересеклись. Пока было не время для слов. Мы оба это чувствовали. Сейчас мысли Ленского невозможно было прочитать. Он вроде бы снова был самим собой, но что-то в нем незримо надломилось.
Или же наконец эта маска дала трещину? И он наконец стал хоть немного настоящим.
Не сторонилась меня только Лена. Не думаю, что ей было плевать на то, что она увидела. Но почему-то у неё был такой вид, будто она понимает. По-настоящему понимает.
И я был за это благодарен.
Что ж. С остальным разберемся потом. Сейчас враги повержены. Я чувствовал, что я стал сильнее и… Теперь как-никогда раньше я приблизился к разгадке природы своего дара и того и глядишь причины моего тут появления.
Я будто бы шел по следу из хлебных крошек и теперь он привел к тому — кто сидит внутри меня.
И я выясню, что ему нужно и если придётся — выясню как его спровадить. А пока — пока это ценный информатор в войне с Бездной. Осталось только узнать, как развязать ему язык.
К нам подошел Кожедуб.
— Я вижу, что, несмотря на все трудности, — продолжил Кожедуб, — Сердце Очага вы всё-таки ликвидировали.
— Вижу вы и сами не прохлаждались, — хмыкнул я, поднимаясь.
— Стоило вам скрыться за стеной внутреннего контура так поперло чертово бездново отродье, — усмехнулся он и смахнул с плеча налипший пепел, — Это уже не говоря о том, что Сердце закрылось. Оставалось надеяться, что вы справитесь — и вы справились.
— У нас был хороший наставник, — кивнул я.
Он медленно подошёл к дымящейся чёрной латной перчатке, с презрением посмотрел на неё, ткнув её кончиком ботинка.
Сила перчатки исчезла вместе с очагом, теперь это был просто кусок металла. Но глядя на неё я вновь будто бы слышал шепот в своей голове. Тихий. Навязчивый.
Я моргнул, отогнав наваждение.
— Кто бы мог подумать, что самый обычный третьесортный очаг самого низкого ранга будет содержать в себе такую… — он на миг задумался. Вздохнул и приложил к уху коммуникатор, — Очаг ликвидирован. Есть раненые. Нужна команда медиков во внутренний контур, — доложил Кожедуб по внутренней связи, — И команду артефакторов.
Не прошло и минуты, как сверху вновь загудели двигатели саламандр. Скрипнули тормоза. И команды санитаров, отмеченные белыми нарукавными повязками, рассыпались по внутреннему контуру очага. Большая часть спрыгнула вниз, в кратер.
Я видел, как перевязывают раны Архипову. Как отмахивается от них Полозов. Медики огнеборцы быстро нашли и погрузили на носилки находящихся без сознания кадетов 1-го учебного отряда, больше всех пострадавших.
Двое же санитаров, несущие в руках тяжёлую медицинскую установку, подбежали к находящемуся без чувств Баранову, которого тут же оплели проводами и катетерами. Потянуло знакомым, успокаивающим запахом медикаментов. Медики поместили его на носилки и унесли прочь.
Отдельная команда огнеборцев в тяжелой защите, как у саперов, поднесли к перчатке тяжелый металлический ящик. Его матовая чёрная поверхность была покрыта пылающими рунами, тонкие цепочки которых складывались в причудливый, но не лишенный логики замысловатый узор.
— Ну что же… — обратился ко мне Кожедуб, — Мне надо будет доложить полковнику, что очаг ликвидирован. Мы тут закончили. Жду отчет о событиях в очаге.
Мы не сговариваясь вымученно вздохнули.
— Это завтра, — усмехнулся Кожедуб, — Сегодня у меня для вас будет сюрприз. В честь вашего первого очага.
Мы удивленно переглянулись. Кожедуб лишь усмехнулся.
— И, святое пламя, Пожарский, найди уже где-нибудь одежду…
***
Колонна машин, увозила последних участников ликвидации в наш учебный центр. Стоило нам миновать наш, ставший уже родным наблюдательный пост. Как две последние саламандры в колонне остановились рядом с поскрипывающим белым шлагбаумом.