Прыжок.
На миг я увидел, как проносятся решётка рельсов и шпал под нами. Полыхающий вагон-ресторан начал стремительно удаляться от нас.
Снова твёрдый пол.
Мы приземлились аккурат на выступ, на котором нас ждала девушка, чьё освещённое луной лицо было белее снега. По щекам бежали ручейки слёз. Утирая слёзы, она улыбнулась от облегчения.
— Отличная работа, — ответил я, продышавшись после спринта.
— Да уж, — выдохнул пытавшийся отдышаться по соседству со мной Ленский, — буйный пассажир попался.
— Не то слово, — согласилась девушка. — Спасибо вам за ва…
Девушка не успела договорить. Из-за затянутого дымным пологом полыхающего вагона-ресторана к нам метнулся толстый, будто металлический, канат хвоста, увенчанный острым когтем. Он ударил меня в грудь, откинув к стене, и, обвив девушку за туловище, резко рванул её на себя.
Она перелетела через уже казавшийся непреодолимым шестиметровый провал между вагонами, который увеличивался с каждой секундой. Последнее, что я увидел, — это её глаза, полные ужаса, и протянутые ко мне руки в попытке ухватиться за единственную соломинку.
Её унесло в пылающую темноту.
Глава 8
— Чёрта с два!
Я вскочил на ноги. Времени думать не было. Я перестал сдерживать пламя, бушующее у меня внутри. Оно, почувствовав слабину, тут же разлилось по телу, захватывая каждый закуток, до какого только могло дотянуться.
Каждая мышца, каждая клетка тела раскалились до предела, подгоняемые огненным мотором сердца. Ощущение было такое, будто я не весил ничего. Перестал чувствовать тело. Просто разум находящийся в этом пространстве.
Взяв два шага разбега, я прыгнул и завис в воздухе.
Весь мир остановился подо мной. Вокруг меня проносились деревья, река и рельсы. Но остался только я, зависший в воздухе под луной, летящий навстречу вагону, озаряющему ночную мглу адским пламенем.
Словно прыжок в саму Бездну.
Но я почувствовал, что несмотря на всю мощь которая в меня влилась, я всё равно не долетаю, что вагон слишком далеко, а расстояние все увеличивается и увеличивается.
Но тут мне в спину прилетел дополнительный толчок. Это Ленский отправил мне вслед ледяной валун, который, пусть и заставил меня выплюнуть весь оставшийся во мне воздух, но толкнул меня вперёд, дав необходимое ускорение.
Я кубарем влетел внутрь ещё горящего вагона-ресторана как раз в тот момент, когда игнит, стоявший не так далеко от места моего приземления, на толстом мясистом хвосте поднял перед собой девушку. Обвитая его хвостом, она не могла даже пошевелиться.
Его пылающие глаза смотрели ей прямо в лицо, будто он пытался ей что-то сказать. Она же буквально оцепенела от ужаса, даже не предпринимая никаких попыток освободиться — просто молча смотрела в лик ужасной пылающей смерти и на его длинные, похожие на ножи, клыки.
В спину мне ударил пробирающий до костей мороз. Он одновременно и охладил меня, и… даже я, не обладая какой-то особой чувствительностью в той мере, о которой говорил Ленский, почувствовал, как за моей спиной буквально выплеснули огромное количество энергии.
Бросив короткий взгляд назад, я увидел, что между двумя уже почти разошедшимися вагонами вырос ледяной мост.
Пышущая паром ледяная перемычка следуя воле Ленского, продолжала удерживать пылающие вагоны в хвосте поезда от того, чтобы навсегда распрощаться с составом.
— Долго я не удержу! — прокричал Ленский.
Он стиснул зубы, на висках вздулись вены. Глаза засветились от колдовских сил ярко-голубым светом.
— Много не потребуется! — прокричал я в ответ и развернулся.
В ушах ревел ветер. Внезапно, я почувствовал, как поезд накренило. Вагон заскрипел и застонал, грозясь развалиться на части. Поезд начал входить в крутой поворот, предшествующий длинному узкому мосту, перекинутому через реку.
— Как раз вовремя! — ухмыльнулся я.
Решив воспользоваться центробежной силой, я, по противоположной повороту дуге, начал разбег для своей атаки.
Пламя в моей груди, сердце работало как мотор. Я уже не думал о последствиях, не знал, получится или нет, но шанс у меня был только один. Ставку я сделал на него. Я зарычал и с разбега врезался в игнита, отшвырнув его к противоположной стене вагона.
Мы: человек и игнит, охваченные пламенем, сцепились в смертоносной схватке — жесткой борьбе не на жизнь, а на смерть.
Моё сердце полыхало. Вспыхнула огнём кожа. Сжигая остатки одежды.