Взгляд его был обращен вдаль.
Я обернулся и увидел за своей спиной, вдали, горную гряду, неприступной каменной стеной тянущуюся вдоль горизонта. Казавшиеся игрушечными скалы белели сверкающими на солнце снежными шапками.
Валидубов продолжил. Говорил он теперь тихо. Так, что всем собравшимся пришлось прислушаться.
— Если вы, конечно, пройдете все отборочные испытания и пройдете всё обучение до конца. И я вам клянусь… —
В разносящемся по площадке голосе, зазвучали стальные нотки.
— Ни один недостойный звания Огнеборца не покинет стены этого учебного центра в багровой форме, — голос его доносился до каждого перед воротами, — Так что, если пришли за славой и должностями. Можете об этом забыть. Развернитесь. И ступайте прочь.
Валидубов шумно выдохнул, расправив могучие плечи. А затем до всех присутствующих донеслась его команда:
— За мной. Шагом — марш!
Практически бесшумно за спиной Валидубова распахнулись огромные ворота, открывая вид на просторный внутренний двор учебного центра. Валидубов развернулся и, чеканя шаг, направился внутрь.
— Думаешь курсы пафосности входят в обязательную программу обучения? — спросил я Ленского. Тот, прыснув, пожал плечами и мы двинулись внутрь.
Ещё не кадеты, но уже кандидаты в огнеборцы, маршировали в распахнувшиеся чугунные ворота. Мы шли колонна за колонной, пока не оказались внутри целого тренировочного комплекса, спрятанного за высоким забором.
Обширный бетонный плац располагался перед выстроенными буквой «П» административными и жилыми зданиями в несколько этажей. Архитектура здесь была сугубо функциональна и не блистала столичной вычурностью.
Разве что глядя на красный облицовочный кирпич, можно было сказать о том, что здания эти были открыты всем ветрам уже на протяжении нескольких лет. Но, тем не менее, поддерживались в хорошем состоянии.
Инструкторы учебного центра построили нас на плацу и по одному принялись вызывать к писцам, сидящим за столами перед нами.
Наконец-то пришла моя очередь.
— Имя, фамилия, — раздражённо спросил меня худосочный писарь в квадратных очках в роговой оправе. Толстые линзы блеснули.
— Владимир Пожарский.
Я протянул ему грамоту от Графа Бельского. Писарь заморгал, повертел бумагу в руках. Развернулся и подал знак ближайшему инструктору с седыми волосами зализанными назад.
— Мы такое принимаем, сержант Кожедуб? — спросил писарь.
Подошедший всмотрелся в печать. Его смуглое пересеченное длинным шрамом лицо даже не изменило своего выражения.
— Год рождения? — спросил Кожедуб, обратившись ко мне.
Я, недолго думая, назвал цифру, которую запомнил из своего безвременно сгоревшего паспорта. А сам подумал, что возможно наличие деревьев в фамилии дают бонусы при поступлении.
— Особые способности?
Тут у меня была простая легенда, которой я планировал придерживаться.
— Маг огня.
Вокруг меня повисла напряженная тишина. Кожедуб молча смотрел на меня. Писарь же не на шутку перепугался и заозирался. Но инструктор был спокоен. Только его холодные серые глаза сощурились.
— Пиромант… Знаменитый повеса из рода Пожарских… — медленно протянул Кожедуб, — И в Огнеборцы? Я думал вы знамениты своим даром к карточным играм... Или думали мы тут от радости завизжим, увидев очередного знатного сыночка?
А ещё я уже успел забыть, какая у наследника Пожарских репутация…
— Разве Полковник Валидубов не сказал, что прошлое не важно, для того, кто желает стать огнеборцем?
Седой инструктор выпрямился и, сделав шаг навстречу мне, молча посмотрел на меня. Его лицо было прямо напротив меня.
— Это не значит, что среди Огнеборцев есть место для кого попало, — процедил он тихо, — И лучше тебе бы развернуться и идти жить свою лучшую жизнь богатенького столичного аристократа.
Я молча выдержал эту тираду. Повернул к нему голову и встретил его полный холодного презрения взгляд. Писарь же предпочел найти, что-то неимоверно интересное на оправе своих очков.
— Я не кто попало, — ответил я.
Брови Кожедуба взлетели вверх.
— Да-а-а? Что-то верится мне в это с трудом. Знаю я таких как вы — чуть что пойдет не по вашему — сразу бежите к папочке или устраиваете истерики.
— При всем моем к вам уважении — мне плевать во что вы верите. Я пришел стать огнеборцем — и я им стану.
Несколько секунд мы прожигали друг друга взглядом.
Мы уже начали привлекать любопытные взгляды, потому что напряжение перед нашим столом уже казалось можно измерить вольтметром.