Он растянулся рядом
— Будешь мне тут жаловаться… — невольно улыбнулся я, — Отдохнул небось?
Я отчаянно пытался восстановить дыхание. Меня подташнивало, а в ушах пульс стучал набатом. Но я был доволен, что дотащил товарища до финиша. Своих бросать я не собирался.
Над головой нависла тень.
— Час двадцать, — щёлкнул секундомер инструктора. — Вы последние, Пожарский, Ленский. Ещё немного, и вас бы догнала уже вторая группа. Но вы сдали.
Я облегченно выдохнул и перевернулся на спину, глядя на то как над головой проплывают редкие облака. Голова кружилась от усталости и мне понадобилось несколько минут, прежде чем я смог просто сесть.
Судя по всему я оказался прав и Ленский вдоволь отдохнул на моем горбу и теперь, прихрамывая, бродил вокруг меня.
— Ну что, в медпункт, потом на силовые? — бодро спросил он.
Вот же сукин сын…
— Или уже сдался?
Глава 12
— Пожарский, ну что ж ты такой дохляк? — сокрушался инструктор спортзала прямо надо мной, пока я боролся с придавившей меня штангой. — Давай жми изо всех сил!
Меня измотало наше первое испытание и сейчас я изо всех сил старался поднять штангу, буквально вжавшую меня в скамью. Давление в голове так поднялось, что окружающие меня звуки превратились в неразборчивую какофонию. До меня доносились лишь обрывки фраз:
— Может, сбросить вес ему?
— Слабак.
— Пфф… А гонору было…
Не ожидал я, что Владимир Пожарский будет таким дохляком. Но слушать такое… Пошли вы к черту!
— Огнеборцы не боятся трудностей, — усмехнулся сержант. — Давай, жми!
Моё сердце бешено застучало погнав разгоряченную кровь. Сдавленно зарычав, я изо всех сил толкнул гриф штанги вверх. Наконец-то он поддался. Я шумно выдохнул, зафиксировал штангу над собой.
— Ещё раз, — скомандовал инструктор. — Это даже не удовлетворительно.
Да уж, семьдесят килограмм для Владимира Пожарского были неподъемным весом.
Набрав в грудь побольше воздуха, я выгнул спину и уперся пятками в пол. Медленно я опустил штангу на грудь и толкнул её наверх. Штанга как будто бы стала легче, когда я заметил знакомое чувство разгорающегося в груди пламени.
— Два, — произнес инструктор с довольным голосом, — Фиксируй штангу. Добавим ещё.
— Куда ещё? — выдохнул я, вытирая со лба пот.
От его капель уже начинали подниматься в воздух струйки пара. Привлекать этим лишнее внимание было бы ни к чему.
— Не дрейфь! — скомандовал инструктор, — Давай! Сдать же хочешь?!
Я вновь принялся за снаряд, который потяжелел на десять килограмм. Чем жарче становилось в моей груди, тем легче становилась штанга. И девяносто, и сотня килограмм раз за разом поддавались мне.
Теперь я уже видел нездоровый блеск в глазах инструктора, которого захватило это соревнование ещё сильнее, чем меня.
— Вот, Пожарский, а говорил, что дохляк! Мы с тобой ещё рекорд службы возьмём! Никогда в жизни такого не видел!
Наконец, когда надо мной нависла штанга весом в полтора центнера, а весь я буквально дымился, я начал подозревать, что стоит это прекращать.
— Что, сдрейфил? — раздался наглый женский голос за моей спиной.
В голове лишь успело промелькнуть: «Ты кто вообще такая, чтобы это говорить?!» Но пасовать перед трудностями я не привык.
Глубоко вдохнув, я со звериным рыком поднял штангу над собой.
Тут же в меня прилетела струя из огнетушителя. Надо мной возвышался полковник Валидубов.
— Вы что тут устроили? Спалить всё хотите, огневики треклятые?
Мой экзаменатор на миг растерялся, но всё-таки отер свое лицо от пожарной пены и отсалютовал.
— Господин Полковник, на рекорд шли!
Валидубов видимо решал, что важнее: пожарная безопасность или спортивная слава. Но весь его мыслительный процесс был скрыт за темными стеклами очков.
Поэтому, стараясь опередить грядущий шторм, я всё-таки сунул экзаменатору бумажку со своими результатами. Получил заветную печать о прохождении испытания и отправился на встречу интеллектуальным приключениям.
Голос завершившего расчеты Валидубова лишь добавлял мне прыти.
— Я тебе такие рекорды сейчас покажу…
***
— Ты что творишь, Архипов?
Женщина-медик в чёрной форме с белой повязкой схватилась за голову, глядя на то, как огромный простодушный гигант только что свернул шею тренировочному манекену в попытке сделать тому искусственное дыхание. Грудная клетка этого же манекена просто провисла внутрь и резиновый пациент был скорее мертв, чем жив.