Шаг за шагом. Потихонечку. Я уже почти залез на самый верх.
И где только носит наши соперников?
Стоило только потянуться рукой, чтобы сорвать флаг, как на площадку, в фонтане щебня и пыли, влетела машина наших соперников. Взрывал двигатель и Саламандра, не сбавляя хода, понеслась прямо к флагштоку.
Совершенно не намереваясь останавливаться.
Мне стал понятен их нехитрый план — как, собственно, и всем, кто был внизу.
— Задержите их! — крикнул я вниз, не надеясь, что меня услышат.
Надо хотя бы достать флаг…
Ещё рыво-о-ок…
Ленский взмахнул руками. Перед ним загорелась голубым призрачным светом полоса на земле. И тут же выросла стена из голубого льда, встав на пути броневика соперников.
Но…
Не зря этот броневик на вооружении Корпуса Огнеборцев.
Саламандра даже не заметила это препятствие. С оглушительным взрывом, машина разнесла препятствие на тысячу мелких осколков. Как разъярённый носорог, она рванула вперед — к цели.
Зная Архипова он и вправду просто встал на пути машины. Полозов разбежался и как регбист сбил нашего слишком уверенного в своей неуязвимости товарища, уводя его из-под пути вражьего броневика.
Но я мог хотя бы сорвать флаг. Я уперся ногами и рывком потянулся за заветным куском ткани.
В этот же момент флагшток качнуло, будто бы он был мачтой на фрегате посреди шторма. Мне пришлось вцепиться во флагшток, чтобы не проверять на практике защитит ли меня мой дар от падения с высоты десяти этажей.
Внизу бронированный нос саламадры, со скрежетом врезался в металлический столб. Флагшток поддался, прогнулся и, сначала медленно, но постепенно набирая ход, начал падать вниз.
Саламандра противников начала сдавать назад. Земля стремительно понеслась мне навстречу.
— Твою ж мать! — прокричал я и, дождавшись удобного момента, разжал хватку и прыгнул.
Земля встретила меня силой удара парового молота, я почувствовал как затрещали кости. Перед глазами всё плыло, а в ушах будто тысяча комаров звенело исполняя свой шансон.
Рука болталась плетью. Черт. Главное не перегреться сейчас. Но у моего дара были свои планы. Пламя в груди разгоралось, сращивая кости. От чего я почувствовал будто мне в руку стальной прут загоняют.
С хрустом предплечье встало на место.
Стало полегче. Но голова всё ещё гудела.
Я поднял голову. Баранов смотрел на меня выпученными глазами. Неизвестно сколько он здесь стоял.
— Да ты, мать твою, одержимый…
Он наконец опомнился и в несколько прыжков подобрался к валяющемуся на земле флагу, победно воздев его над головой.
Высунувшиеся из броневика его товарищи встретили это свистом и одобрительными возгласами.
— До встречи, — усмехнулся Баранов.
Баранов скрылся внутри. Броневик взревел двигателем и принялся разворачиваться на месте.
Я не проведу полгода в этих застенках!!!
— Куда собрался!!! — пламя вырвалось из моих ног, и отправило меня вперед как снаряд.
Но Саламандра соперников уже набрала ход. Стрелок увидел меня и крикнул что-то водиле. Броневик начал поворачивать, уходя от меня. Если я пролечу мимо после этого взрыва — потом их хрен догонишь.
Но к счастью я был не один.
В борт уходящей от меня саламандры, с оглушительным грохотом, врезался наш броневик. Звук был как от столкновения двух колоколов. Или двух сухогрузов. Бронированная сталь едва прогнулась от удара, но наша саламандра смогла протащить машину противников по земле.
Как и советовал Ленский я подкорректировал свою траекторию полета и врезался прямиком в борт машины соперников, вцепившись в её броню.
Но саламандру это конечно же не остановило. И вот, верхом на вражеском броневике, я вместе с командой Баранова несся уже обратно к финишу.
Даже отсюда я мог видеть, как там на финишной черте стоит и ухмыляется Кожедуб глядя в черные линзы массивного бинокля.
По пятам за ними неслась Лена за рулём нашей Саламандры, оставив всех наших товарищей позади на площадке с обрушенным флагштоком.
Меня наконец заметил боец в турели, и та развернулась в мою сторону.
Пытаясь одновременно устоять на ногах и увернуться от очереди, я нырнул вперёд и буквально вцепился в куртку стрелка.
Тот захрипел, но я сгруппировался и, уперевшись ногами, потянул его на себя. Мои мышцы вспыхнули огнём, мотор в груди забился, и я почувствовал прилив нечеловеческой силы.
Одним рывком я выдернул бедолагу из турели и отправил наслаждаться голубым небом в изумрудной траве, взрытой колёсами броневиков.