Чувствую — я в этой темноте не один. Знакомые ощущения впиваются раскалённой иглой мне в затылок. Резко оборачиваюсь — никого. Но ощущение не проходит. Начинаю бежать — по крайней мере, я так думаю, что бегу — и не могу убежать от этого ощущения, что я в этой темноте не один, а это что-то в ней ждёт, и это что-то — не мой друг.
Я бегу от чувства, будто бы за мной гонятся. Нет, стоп. Какой чёрт, я убегаю? Я останавливаюсь. Замираю. Ощущение чужого присутствия становится буквально осязаемым, как липкая влажная жара тропиков, которая, сколько бы ты ни мылся, не сходит с твоей кожи. Чувствую — он здесь. Прожигает мой затылок взглядом.
Резко разворачиваюсь. Передо мной в этой клубящейся темноте висят два пылающих багровым огнём глаза на расстоянии вытянутой руки. Смотрят на меня внимательно, изучающе.
Смотрю в них в ответ. Чувствую, как внутри начинает разгораться пламя — сначала тлеющее, как уголёк после костра, потом становится всё жарче, всё ярче, в конце концов превращается в доменную печь, способную плавить металл. И вместе с пламенем в моей груди эти глаза тоже становятся ярче. В груди словно развёлся вулкан, словно тело моё расходится, как тектонические плиты, разрываемые напором лавы. Сердце готово выпрыгнуть из груди, будто подступая к поверхности, будто его тянут наружу.
— Нет, чёрт возьми! — рычу я. — Ты меня так просто не получишь!
Оцепенение спадает и я рывком протягиваю руку и хватаю обладателя этих глаз за шею. Пальцы сжимаются на ней.
Пылающие глаза вспыхивают. Распахиваются шире. Они растерялись, удивились. Чувствую, как моя рука сжимает хватку.
Почему-то у этих пылающих глаз теперь совершенно другое выражение. Вместо голода я вижу в них отчаяние. Вместо жажды — страх?
Пламя в груди будто бы на миг трепыхается, как свеча на ветру, постепенно унимается и я впервые не чувствую угрозы. Только… боль. Похожую на мою.
Но это длиться мгновение, потому, что неожиданно для меня в груди словно разлили расплавленный металл. Он нестерпимо жжет меня изнутри.
Слышу голос, звучащий прямо в моей голове. Потусторонний, низкий — такого тембра, который я никогда не встречал в своей жизни, но одновременно бесконечно знакомый, будто я слушал его всю жизнь.
Он говорит мне прямо в мозг, минуя уши. Я его уже слышал. Слышал, и это довело меня до грани. Он говорит мне:
«Убей. Победи. Мы не должны проиграть».
Шея в моей руке кажется такой хрупкой. Одно движение — и она переломится, как сухая ветвь.
«Убей. Освободись», — повторяет голос.
Я пытаюсь вдохнуть и не могу.
«Убей. Стань тем, кем должен».
В глазах передо мной уже нет страха — только немая мольба. И… надежда?
Какого чёрта вообще происходит? Какого чёрта я делаю?
«Убей. Получи силу».
Силу? О какой силе он говорит, если только и делает, что командует мной? Где сила в том, чтобы быть его безвольным рабом? Ну уж нет.
— Да пошёл ты, — говорю я. — Ты мной управлять не будешь.
Разжимаю руку. Пламенные глаза распахиваются. Они удивлены. На миг в них проскальзывает… Сожаление? И они исчезают, растворяясь в темноте, как огонь погасшей свечи.
Пламя в груди начинает вновь разгораться. Теперь оно несёт не только боль, но и свет, и тепло. Тепло разливается от груди по всему телу. Непроглядная темнота начинает отступать.
Но это ненадолго. Вновь меня обступает тьма.
Резко разворачиваюсь и вижу… себя. Укутанного языками пламени и тьмой. Кожа моя черна, на руках — когти, глаза горят багровым огнём. В них нет ничего кроме ярости и ненависти. Угольно черное, покрытое роговыми наростами тело укутано пеленой пламени, а в жилах струится темнота вперемешку с огнём. В груди — сочащаяся яркой пылающей кровью дыра.
Я смотрю на себя, как хищник смотрит на жертву, оскалившись, готовясь броситься на неё.
— Глупец, — произносит другой я. — Ты не достоин. Теперь я займу твоё место.
Да, несколько секунд я теряюсь и не нахожу, что ответить. Но сейчас я понимаю: кто бы ни стоял передо мной, он у меня не получит.
— Ну попробуй, — оскалился я, — Больно уж дешевая угроза. Не ты первый.
— Это не угроза, — ехидно улыбается мой черный двойник, — Это твоя судьба.