Поставил чашку с чаем и, схватив с кресла приборной доски красную форменную куртку, сбежал по лестнице вниз, выбежав прямо в дождь.
***
Лена сидела, укутанная во все шерстяные одеяла, которые я только смог найти в этом наблюдательном посту.
Я закинул полено внутрь разгорающейся буржуйки, и оно спустя минуту с треском занялось огнём, подняв снопы искр.
Засвистел чайник на газовой плитке. Я снял с огня и протянул Лёне кружку с крепким сладким чаем.
— Осторожно, горячий, — тихо говорю я, — Простынешь же. И о чём ты только думала…
Тень улыбки трогает её лицо, когда она берет кружку. Её пальцы дрожат.
— Просто люблю дождь, — тихо ответила она, глядя на потрескивающий огонь внутри печи, — Он смывает с этого мира всю грязь…
Она внезапно замолчала. Будто обожглась и одернула руку.
— А мокнуть-то зачем?
— Никогда не пробовала, — задумавшись ответила она.
— Раз никогда не мокла, откуда тогда знаешь, что любишь дождь?
— Просто знаю, и всё, — грустно улыбнулась она. — Кто же знал, что так легко влюбиться…
Некоторое время мы молчали, подтягивая горячий чай из кружек. Крепкий ароматный напиток согревал нас изнутри не хуже, чем буржуйка.
— Хотелось поступить… — тихо сказала Лена. — Хоть раз в жизни так, как хочется мне. Пускай глупо, но именно этого мне хотелось — сделать что-то самой. Не по указке.
Почему-то сегодня в её глазах я не видел той дерзкой боевой девушки, которая привыкла разрывать все проблемы.
Сейчас она была словно цветок, прибитый дождём к земле.
Напрягшись и потянувшись, я укрыл её тонкие плечи сползшим на спину шерстяным одеялом.
Она повернулась ко мне, её лицо с налипшими мокрыми волосами ещё не успело высохнуть.
— Спасибо, — робко улыбнулась она.
— Пожалуйста, — улыбнулся я в ответ.
Некоторое время мы молчали, пока чай не закончился в наших кружках. За окном всё также свирепствовала непогода, хотя казалось, шторм сходил на нет, и вместо сплошной стены воды по стёклам стучала мерная дробь дождевых капель.
— Знаешь, ты в любой момент можешь делать что хочешь, — сказал я, взяв наши кружки и поставив их на кухню.
Сел рядом с Леной на койку напротив печи.
— Думаешь? — спросила она.
— Знаю, — ответил я. — Вот, что ты хочешь прямо сейчас?
Она посмотрела на меня. Наши взгляды встретились. На миг её дыхание задержалось.
— Угадай… — едва слышно произнесла она.
Её пронзительно-голубые глаза мерцали в свете огня, полуприкрытые длинными чёрными ресницами. Чувственные губы приоткрылись, взгляд её скользнул по моему лицу.
Я наклонился, нежно убрал её непослушный локон каштановых волос и поцеловал её. Она замерла, будто на секунду засомневалась, но в следующее же мгновение ответила на поцелуй. Сперва нежно. Но с каждой секундой мы распалялись всё больше. Желали всё больше.
И поняли что уже не можем остановиться. Не хотели остановиться.
Её ладонь легла на моё лицо. Моя рука скользнула вниз, и я притянул её за талию.
Она же подалась навстречу и всем телом прильнула ко мне. Я почувствовал, как часто бьётся её сердце. Огонь в моей груди разгорелся ярче, когда она положила на неё свою ладонь.
Но теперь он не обжигал. Он дарил тепло. Как мы дарили тепло друг другу.
Мы не могли напиться друг другом, не в силах разомкнуть губы и прервать поцелуй.
Её холодные тонкие пальцы ласкали мою кожу под футболкой, от которой я тут же избавился. И помог избавиться ей.
— Что мы делаем… — простонала она, когда я покрывал её изящную шею поцелуями, спускаясь к груди, целуя живот и опускаясь всё ниже и ниже…
— То, что нам хочется, — хриплым шёпотом ответил я.
Не в силах прерваться, я ласкал каждый сантиметр её бархатистой, молочно-белой кожи.
Она трепетала от каждого мимолётного прикосновения. Спина её выгнулась, сдавленный стон сорвался с её губ. Она запустила свои тонкие пальцы мне в волосы.
И мы не останавливались. Захваченные друг другом. Поглощённые друг другом.
Мы даже не заметили, как непогода сошла на нет.
Я не заметил ничего сегодня ночью, кроме её бездонных глаз. Тепла её кожи. Её. Того, что было между нами сегодня ночью.
***
— Ты угадал… — медленно промурлыкала Лена.
На лице её играла довольная улыбка. Но почему-то я видел в каждом её движении оттенок печали. Как будто видно её было через такой светофильтр.
Она лежала на моей груди, медленно водя по ней указательным пальцем. Когда палец её проходил над моим сердцем, она невольно одернула руку. Но тут же нежно положила ладонь обратно.