— …Это рождается новый Очаг Бездны, — закончила за меня Лена тихим голосом.
— Именно, — кивнул я.
Но что-то здесь было не так. Назойливое чувство неправильности, даже по отношению к Бездне, буквально засело в мыслях. Те очаги, что я видел… Те про которые читал. Столб пламени бил из земли. А тут…
Но датчики и приборы явно показали, что это вспышка энергий Бездны. Да и своими глазами мы видели…
Новый тип очага? Посмотрим.
— Я доложу в штаб, а ты не спускай глаз. Это рождается новый очаг, — сказал я ей.
Лена коротко кивнула и разлегшись поудобнее пристально наблюдала за точкой контакта в бинокль.
Я слетел вниз по лестнице и подбежал к старой радиостанции, поднёс наушник к уху. Выбрал нужный канал, сверившись с заламинированным листком. Радиостанция жалобно запищала — старушка не любила, когда её заставляют работать.
Я поднёс к рту коробку микрофона, нажал на кнопку включения передачи.
— Срочно. Красный один, Красный один, это пост тридцать восемь. Приём.
Я отпустил кнопку и стал ждать ответа, но слышал в наушнике только статическое шипение радиоканала.
— Срочно. Красный один, Красный один, это пост тридцать восемь. Срочно. Повторяю: пост тридцать восемь вызывает Красного один. Приём.
Наконец в радиоэфире щёлкнуло, и шум статики поменял свою тональность.
— Пост тридцать восемь, это Красный один. Слышу вас. Приём.
Подозрительно знакомый хриплый голос.
— Красный один, это пост тридцать восемь. Код пять. Повторяю: код пять. Как поняли? Приём.
— Пост тридцать восемь, это Красный один. Понял. Ждите.
— Красный один, это пост тридцать восемь. Принято.
Наверное, несколько минут я провёл в напряжённом ожидании. Снаружи за окнами ночь периодически освещали оранжевые вспышки, но, тем не менее, Лена пока не доложила мне ни о чём необычном.
Остаётся надеяться, что в экстренных ситуациях бюрократия отступает на второй план.
Наконец рация ожила:
— Пост тридцать восемь, это Красный один. Продолжайте наблюдение. Группа в пути. Как поняли? Приём.
Ответил уже совсем другой голос.
— Это пост тридцать восемь. Понял. Приём.
— Это Красный один. Удачи. Отбой.
Что ж. Уже что-то. Судя по тому сколько нам понадобилось времени чтобы сюда добраться, в лучшем случае Огнеборцы будут через пару часов.
Я вновь поднялся на смотровую площадку.
Лена всё также не отрывала вооруженного взгляда от горизонта.
— Ну как дела? — весело спросила она.
Казалось от её былой меланхолии не осталось и следа.
— Подкрепление в пути, — кивнул я, — Как у тебя?
— Скучно, как на свадьбе девственников… — цокнула она языком.
— Часто приходилось там бывать? — усмехнувшись спросил я.
Я тоже поднял бинокль и всмотрелся в очаг.
— Пару раз, — хмыкнула Лена, — А что у тебя на первом месте?
— Госпиталь, — не задумываясь ответил я.
— Приходилось там бывать?
— Пару раз, — пожал я плечами, — Десятков раз.
— И почему я не удивлена, — протянула она, — Какого, хрена… Ты это видишь?
— Да…
Перед моими глазами небольшое свечение на горизонте начало разгораться, как костер на масленицу. Постепенно превращаясь просто в гигантских размеров костер, затем ярко-оранжевый столб огня ударил прямо в небо.
— А вот это уже больше похоже на очаг… — прокомментировал я про себя.
Но что, твою мать, было до этого?
На мгновение, на самом горизонте, как вишенка на торте, образовался знакомый мне разрыв пространства с пылающими краями. Он тут же исчез, скрытый стеной пламени, разрастающейся во все стороны, очерчивая ровный круг около сотни метров в диаметре.
— И что он забыл в степи? — прокомментировал я. — Но так даже хорошо. Представь, если бы он возник в городе…
— Такое случается, — ровным голосом сказала Лена, — И было не раз. И случится не раз. Никто не знает, почему очаги появляются именно там, где появляются.
— Знаю, — ответил я. Я знал. И видел. — Все только борются с симптомами, а не с болезнью… С Бездной.
Лена как-то странно замолчала.
— А думаешь это болезнь?
— Если от неё гибнут люди… — я вздохнул, — Чем бы это ни было, наша работа защищать от этого.
— Защищать. Это точно. — печально улыбнулась она. — Знаешь, сейчас бы не помешала та бутылка вина, которую ты мне задолжал за теоретический экзамен.
— Всему своё время, — улыбнулся я.
Внезапно лицо её переменилось.