Я отправил себя вперёд. Мои кулаки вспыхнули. Как огненная стрела, я устремился к своему врагу.
Ослеплённый белыми облаками пожарных снарядов, он был открыт для удара. Секунда — и мой пылающий кулак с глухим хрустом прорвался через его ороговевшую кожу и плоть, вылетев с другой стороны.
Глаза его распахнулись в удивлении. В нос ударил запах серы. Из раскрытой пасти хлынула, словно лава, обжигающая кровь, стекающая мне прямо на предплечье, торчащее из его груди.
— Это не конец… — прохрипел он. — Как же ты слеп…
Всё его тело вздрогнуло, пошло рябью и рассыпалось пеплом, который тут же унёс степной ветер.
В моей руке только осталось горячее металлическое ядро игнита, зажатое в моём кулаке. Бездновый металл нещадно жег кожу, но очень быстро мое тело поглотило всё его тепло.
Заморосил дождь. Я поднял голову к небу. Капли с шипением ударялись о мою кожу. Испаряясь в облачках пара, пока наконец я не остыл и они не начали стекать по лицу смывая налипший пепел и гарь.
Ступая мягко, почти бесшумно, сзади подошла Лена.
Я повернул к ней голову. Заглянул в её глаза.
— Почему ты не сказала раньше? — спросил я.
— Не знала, можно ли тебе доверять…
Несколько секунд в тишине мы смотрели друг на друга.
— А тебе? — спросил я.
Она замолчала. Не знала, что ответить. Казалось, она на миг была растеряна. На лице её была тревога. Она поджала губы и отвела взгляд.
— А теперь расскажи мне про свой дар, — коротко и твердо сказал я.
***
Шел мелкий моросящий дождь. Мы сидели на крыльце наблюдательного поста, прямо перед выжженным участком земли, оставшимся после битвы с высшим игнитом. Напротив наблюдательного поста перед нами горизонт был разделён пополам мерцающим оранжевым лучом, уходящим в тёмную даль ночи.
— Кожедуб знает, — сказала Лена. — Он сразу понял, что я могу ходить через Бездну. Он понял и почему я должна это скрывать.
Вот почему Ленский чувствовал от нее запах Бездны. Интересно он тоже догадался?
— Почему же? — спросил я.
— Люди боятся таких, как я. Даже сильнее, чем огневиков… — тяжело вздохнула она, — Что-то на уровне одержимого. Не все могут принять меня… Такой.
Я пристально посмотрел на неё. Лена же изучала, как дождевые капли медленно сползают с одной травинки на другу.
— Что ж, пожалуй, у нас много общего…
— Пожалуй, — грустно улыбнулась она.
Её ладонь медленно скользнула к моей, и её тонкие пальцы робко коснулись моих. Я взял её ладонь в свою.
— Ты теперь не одна. И можешь не закрываться.
Она вздрогнула от моего прикосновения и медленно повернувшись ко мне, подняла на меня свой взгляд. В синей глубине её глаз снова можно было увидеть отблеск хрупкой надежды.
Она смутилась и медленно освободила свою ладонь, на мгновение задержав кончики пальцев в моей руке. Поджала колени к груди и спрятала в них лицо.
— Я знаю… Просто… Мне тяжело к этому привыкнуть. Я… Ты… Дай мне время…
Я кивнул. Я почувствовал, как между нами вдруг вновь выросла стена. Словно Лена выставила её, чтобы не обжечься. Тонкая, но непреодолимая. По крайней мере пока.
— Хорошо.
Её глаза выглянули из-под ширмы волос.
— Спасибо, — прошептала она.
***
Вдали послышался рев моторов — группа быстрого реагирования мчалась от учебного центра. На броне ведущей саламандры, в полном обмундировании, с пожарным топором на перевес стоял сам полковник Валидубов — командир нашего учебного центра.
Его Саламандра с ревом дикого дракона пронеслась мимо, и он коротко отсалютовал нам оружием. Его белоснежная улыбка сверкала в темноте. Равно как и его темные очки — которые он не снимал даже ночью.
— Вот же чокнутый дед, — покачала головой Лена. — И как он только коньки не отбросил?
Она вновь стала дерзкой и едкой. Но теперь я знал, что за этой маской она прячет совсем другую себя — ту которую не спешит демонстрировать всем подряд.
— Мне кажется у него всё впереди…
Из следующего броневика на меня смотрела физиономия Баранова. Завидев нас он расплылся в самодовольной улыбке.
— Мы на очаг, неудачники! — прокричал мне Баранов.
Мы, усмехнувшись, переглянулись и спокойно показали ему два средних пальца, и забавно было наблюдать, как Баранов тут же покраснел и чуть не треснул, как переспелый арбуз.
Вот уж кому надо ещё поработать над самоконтролем.