— Давай!
— Держись!
— Врубайся, клинками!!!
Полозов наконец врубается клинками в этот единственный шанс на спасение. Ленский же прыжком оказывается у этой самой стене, стоя на ней параллельно земле, так как точкой притяжения всего вокруг на добрую сотню метров становится эта засасывающая в себя воронка.
Я отправил себя вперёд и на волнах искаженной гравитации, тоже очутился рядом с ними. Мы были словно три скалолаза, цепляющихся за уступ на отвесной скале.
— Твою ж мать, что делать с этим любителем пожрать?! — донёсся сдавленный голос Полозова.
— Ловим остальных! Связку! — я пропустил через поясной карабин тонкий и прочный аварийный трос, с вплетенными в него металлическими нитями. Затянул узел. Другой конец кинул Ленскому, и он, обвив его вокруг себя, передал Полозову. Тот, врубившись обеими клинками в толщу льда, заякорил нас, не позволяя потокам вливающимся в пасть утянуть нас.
— Поберегись! — раздался крик Архипова.
Закинув «Люсю» за спину он нёсся прямо на нас, подгоняемый продолжающей засасывать всё вокруг пастью. Мы с Ленским вытянули руки и поймали Архипова, но он всё-таки умудрился впечататься в ледяную стену так, что пошли трещины. И скрежет зубов Ленского был слышен даже сквозь шлем — потребовались усилия, чтобы удержать стену.
— В порядке? — спросил я Архипова и Ленского.
— Норма!
— Держимся.
Я накинул на Архипова трос, пропустив её через его поясной карабин.
— Лена? — спросил я в канал отряда. — Статус?
— Я нормально, — отозвалась она спокойным голосом. — Но меня засасывает внутрь. Вижу вас.
Спокойствие — это, конечно, хорошо, но я уже начал сомневаться в её состоянии. Быстро оглянулся, увидел, как в десяти метрах от меня её фигурка, подвешенная в воздухе, несётся навстречу всепожирающему року.
Времени думать не было.
— Я пошел! — бросил я в канал.
Разбегаюсь и, привязанный к остальным за пуповину страховочного троса, преодолеваю вырывающие меня из земли потоки воздуха, мчусь на перехват затягиваемой в Бездну Лены.
Вижу её. Десять метров до неё. Визор её шлема повёрнут на меня.
Восемь. Она группируется в воздухе, дотягивается до земли и отталкивается ногами, делая рывок в мою сторону.
Шесть метров. Я вижу, что наши траектории не успевают пересечься. Отставляю ладонь, и из неё вырывается струя огня, на реактивной тяге толкая меня вперёд.
Четыре метра.
— Лена!
Она протягивает мне руку, пытаясь до меня дотянуться. Мы летим навстречу друг другу. Наши пальцы соприкасаются. Расцепляются. Мы оба прыгаем навстречу в последнем усилии…
Хватаю её за предплечье, и нас утягивает вниз. До земли не дотянутся Мы повисаем на страховочном тросе.
— Надеюсь тросс делали не на столичной фабрике, — фыркает Лена.
— Вытаскивайте нас! — кричу в канал связи.
Ленский, Полозов и Архипов начинают выбирать трос, и мы рывками, болтаясь в набегающих потоках, идём наверх.
Наконец, спустя несколько долгих минут, мы оказались в безопасности за ледяной стеной.
Вокруг всё также завывают потоки, рвущиеся к игниту под влиянием его искажающего гравитацию поля.
— Ну, раз мы все наконец собрались, — прокряхтел Ленский, — давайте придумаем, что нам сделать до того, как наше единственное укрытие рассыпется.
Действительно, от ледяной стены уже начинают отлетать крупные куски, поверхность темного льда вся покрылась белёсыми трещинами, да и голос Ленского звучал как-то чересчур напряжённо.
Думаю, времени у нас осталось немного.
— Дай-ка сюда, — я снял с Ленского гранату, махнул рукой Архипову и Полозову, и они кинули мне свои. Так же свою протянула Лена.
— Ты что задумал? — спросила она.
— Да так, есть одна идея.
Я связал все гранаты в связку, высунул голову, прикинув расстояние до Толстяка, засасывающего всё окружающее пространство в свою необъятную, развёрзнутую пасть. Выдернул стопорное кольцо и отправил связку гранат прямиком к нашему обжоре.
— Три… два… один… — загибал я по одному пальцу.
И…
Ничего не произошло.
Пожирающая пасть просто слопала гранаты и так и продолжала втягивать всё в себя.
— Идея — шик, — отозвался Полозов.
— Может, просто подождём, пока он накушается? — отозвался Архипов. — Может, и лопнет тогда?
— Боюсь, в таком случае мы окажемся частью этого обеда, — кивнул Ленский на рассыпающуюся ледяную стену.