— А что, есть идеи получше? — спросил Полозов.
Меня осенило: если эта чёртова пасть засасывает всё внутрь себя, то значит…
— Да, есть идея получше, — произнёс я.
— Ещё одна? — выдохнул полозов.
— На этот раз безотказная, — усмехнулся я, — Либо сработает, либо предъявлять будет некому.
Все с любопытством посмотрели на меня.
***
— Напомни мне, почему я на это согласился? — сказал Ленский, когда Архипов и Лена приматывали нас друг к другу в плотную сцепку, усердно обвивая нас страховочным тросом.
— Ты любишь жить на полную, — напомнил я ему. — Кроме того, тебе не хочется оказаться внутри этого игнита.
— Ага… — протянул Ленский, — Тогда какого чёрта я сейчас это буду делать?
— Несомненно, это моя несгибаемая харизма помогла тебя убедить.
— Не иначе… — добавила Лена и, уперевшись ногой в Ленского, затянула ремень так, что воздуха на следующий вопрос у того не хватило.
— Готов? — спросил я Женю.
— Нет.
— Тогда погнали, — кивнул я Архипову.
— Удачного полёта, — усмехнулась Лена и хлопнула Ленского по плечу.
Архипов схватил нас обоих и, крутанувшись, подкинул за ледяную стену как можно дальше от игнита.
Мы даже на землю упасть не успели, под влиянием засасывающей всё внутри пасти, мы резко начали ускоряться к новой точке притяжения, всё набирая скорость.
Воздух ревел в моих ушах, оглушая даже через шлем. Летя на бреющем полёте и утянутые потоками воздуха и гравитации, мы стремительно приближались к игниту, готовые провалиться в его чёрную дыру.
До Толстяка оставалось не более чем десять метров.
— Давай! — крикнул я что было сил и сгруппировался.
Ленский вспыхнул как голубая свечка, и на нашем пути возникла ледяная рампа, на которую мы на полной скорости налетели. Препятствие резко изменило нашу траекторию, дав нам вертикальный импульс. Ленский тут же спрятался в ледяной доспех.
Я выставил руки и, сфокусировав свой дар, выплеснул знакомым приемом его весь в направленном взрыве. Огненный шар, взорвавшийся между нами и землёй, ещё больше подкинул нас вверх, и, двигаясь по инерции движения, мы пролетели над Толстяком, как комета Галлея вокруг Земли.
Конечно, предположение, что за ним не будет этой чёртовой засасывающей всё вокруг воронки, было смелым…
Но так оно и оказалось.
Перелетев игнита, мы камнем врезались в мягкий чёрный от пепла грунт, как метеорит, вспахав за собой землю и едва не улетев за следующий контур очага.
— Спасибо, что пользуетесь услугами нашей авиакомпании, — прокряхтел я.
— Чего?.. — хрипло произнёс Ленский. — Кажется, я что-то сломал…
— Не в первый раз.
— Да уж, не в последний…
Я достал нож и начал перепиливать связывающий нас трос и ремни. Ленский занялся тем же самым.
— Твою же пожарную бригаду… — чертыхнулся я, подняв взгляд. — Давай, работай руками активнее!!!
Игнит на своих коротких толстых ногах начал разворачиваться прямо к нам. Вместе со своей тушей поворачивалась и его пасть на чреве, которая, как гигантский пылесос, продолжала засасывать всё вокруг.
И сектор работы этого пылесоса неумолимо приближался к нам.
— Чёртов трос спасательный! Сделан на славу! — ругался Ленский за моей спиной. — Его хрен разрежешь!
— Ну, наверное, хорошо, — отозвался я. — А то он бы лопнул ещё, когда вы пытались меня вытянуть.
Я не прекращал работать руками, пытаясь перепилить этот самый трос.
— Это я понимаю, но сейчас-то как его разрезать? — взмолился Ленский.
Тем временем сектору пылесоса до нас оставалось где-то градусов пятьдесят.
— Давай, заморозь его! — крикнул я Ленскому.
— Ты думаешь, это не первое, что я попытался сделать? Этому тросу абсолютно плевать!
За моей спиной он учетверил свои усилия начал быстро-быстро двигать руками, пытаясь перепилить этот несчастный трос, который до последнего выполнял возложенную на него задачу — не лопнуть.
До нас оставалось буквально десять градусов поворота, и нас вновь начнёт засасывать внутрь. Только теперь спрятаться за ледяной стеной не получится. Не успеем мы моргнуть, как окажемся в чреве этого монстра.
— Перекатываемся!
— Че?
— Давай!
Мы, как волчок, связанные одним тросом, принялись переворачиваться, стараясь обогнать стремительно приближающийся рок.
— Быстрее!
— Да, пытаюсь я! Пытаюсь! Ты хоть знаешь, какой ты тяжелый?!
— Да с хрена ли?! Во мне кожа да кости!