— Иногда. — По правде говоря, мне было неудобно подавлять мою жару, и было утомительно постоянно терпеть неудачу. — Но сейчас это не имеет большого значения. С Аркусом на троне, Огнекровным больше не нужно скрывать свое наследие.
Не то, чтобы в Темпезии не осталось ни одного Огнекровного, кроме меня. Я надеялась, что некоторые из них выжили после набегов Расмуса, но, несмотря на усилия Аркуса по уговору их выйти из укрытий, таковых найдено не было.
— Тебе нужно быть более усердной в этом, — предупредил Брат Тисл.
Его порицание всегда толкало меня на защиту. — Я никогда не буду Ледокровной, ледяным, совершенством с эмоциями, похороненными под горами сдержанности. Извините, что разочаровала.
— Тебе не нужно отрицать свой дар. Но и ты не должна напоминать двору о своей противоположной природе при каждой возможности.
Комментарий ужалил. Брат Тисл был одним из немногих людей, которые всегда принимали меня. — Независимо от того, что я делаю, они никогда не забудут, кто я.
Лениво, я сделала двойное пламя, прорастающее, как крылья, с моих открытых ладоней, затем сжала их, гася пламя.
Вернувшись к своей книге, он спросил: — Что тебя расстроило?
Как ни странно, тот факт, что он так легко меня читал, заставил меня неохотно признать это. — Кроме того, что я живу в ледяном замке, который теплее, чем его жители? Кроме того, что мое присутствие не позволяет Аркусу сохранить верность своему двору?
Он бросил на меня быстрый взгляд. — Ты бледная. У тебя было еще видение?
Он был слишком наблюдателен. — Это был… неприятель.
Я рассказала подробности и наблюдала, как его брови удивленно поднялись вверх, когда я сказала ему, что признала в королеве сидящей на троне себя.
— Ну, что вы думаете? — спросила я с принудительной легкостью. — Пророчество или безумие?
Его пальцы барабанили по столу. — Я рассматривал возможность того, что Сейдж посылает тебе видения, чтобы предупредить или направить тебе, как мы теперь знаем, она делала это раньше, — когда ты потерялась в метели возле аббатства Форванд, и когда тебе нужна была помощь, чтобы бороться с влиянием проклятия.
— Предупредить меня? — Мой голос был немного выше, чем я предполагала. — Но я думала, что Сейдж была лишена богами, возможности делиться своими пророчествами.
Женщина, известная как Сейдж, была знахаркой, которая ухаживала за богиней Циррус после того, как та исчерпала себя, создавая Врата Света и двух стражей, чтобы охранять Врата. В благодарность, Циррус дала Сейдж солнечный кристалл, используемый для создания Врат. Свет из кристалла влился в вены Сейдж, даровав ей долгую жизнь и способность видеть будущего — знания которыми Циррус запретила делиться.
Брат Тисл похлопал меня по руке, обнадеживающий жест, который тем не менее заставил меня вскочить от прикосновения его холодной кожи. — И именно поэтому я отклонил эту идею. Теперь я верю, что твои видения связаны с тем, что ты единственный человек, который смог избавиться от контроля Минакса.
Я поморщилась. Он сказал это так, как, будто мне повезло. Ему не хотелось что-то праздновать, особенно с Минаксом, который был где-то там.
— Возможно, ты открыта для связи с ним, — продолжил он, — и он может отправлять тебе эти изображения по своему усмотрению. Или, возможно, ты видишь вещи, которые он хочет, чтобы ты видела: воспоминания или мечты.
— Вы думаете, что Минакс мечтает?
Он открыл ладони. — Возможно.
Я неуверенно переместилась. Мне не понравилась идея о том, что Минакс разделяет человеческие черты. — Вы нашли что-нибудь о том, как остановить видения?
Он прочистил горло, его манера поведения затуманивалась интенсивным взглядом, который он всегда носил, когда погружался в исследования. — Хорошо, Веспериллиус, ученый из Северных Горных Пик, утверждал, что был замучен видениями Минакса после прикосновения к ледяному трону. Проведя много лет в поисках лекарства, он отправился в Сафру и, по совету местного шамана, выпил яд змеи. Видения немедленно прекратились.
— Прекрасный. Я уверена, что смогу без труда проглотить немного яда.
— Веспериллиус, умер через три дня.
Я поморщилась. — Оставим яд змеи на крайний случай. — Я, наконец, озвучила вопрос, который задавала себе так много раз за последние недели. — Что, если я одержима, а мы этого не знаем?
Он протянул руку и взял меня за руку, повернув ее ладонью вверх, так что мое запястье с жирной, красной веной было видно. Вена на запястье Брата Тисла была тоже толстой, только синей. Верный признак дара Огненной крови или Ледяной крови.