А денег у Японии сегодня практически нет. За прошедшее с начала боевых действий время японские ценные бумаги на мировых биржах подешевели на треть. То есть мы видим нарастающее падение доверия инвесторов. Сейчас облигации японских займов находятся в неустойчивом равновесии и готовы рухнуть при первой возможности…
Япония использовала свой шанс. Но проиграла.
– Каковы, на ваш взгляд, будут условия мирного договора между Россией и Японией?
– Лично я полагаю, что если война не затянется и в Токио возобладает голос разума, то достаточно мягкими на взгляд незаинтересованного наблюдателя и обоюдовыгодными для обеих империй. Конечно, речь теперь уже не может идти о выполнении главного желания микадо. Крепость Порт-Артур, захваченная японскими войсками в последней войне, но в итоге всех политических перипетий переданная в аренду России, так российской и останется.
Притом что как база она не представляет особенной ценности для русского флота. Уязвимость узкого и длинного входного фарватера вполне очевидна. Теоретически Порт-Артур можно было бы передать Токио. Естественно, взамен Россия получила бы от Японии или при ее посредничестве другой незамерзающий порт, который нам можно было бы использовать как передовую базу Тихоокеанского флота. Но… Если бы не кровь русских солдат, матросов и офицеров, пролитая при его обороне. Теперь уступить японцам крепость Порт-Артур для России абсолютно немыслимо, при всей его неоднозначной ценности.
С другой стороны, нет и не может быть речи о каких-либо ограничениях, налагаемых на Страну восходящего солнца Россией. Нам нет необходимости тормозить развитие Японии, ее армии или флота. Но вот расходы России на содержание японских военнопленных должны быть, безусловно, компенсированы. Должны быть компенсированы и военные расходы моей Родины: в конце концов, войну эту начинали не мы. Золотом, долями в промышленности либо иными средствами. О конкретике мирного договора будут договариваться дипломаты и юристы под присмотром императоров, но, на мой взгляд, влияние Японии в Корее южнее Ялу может быть увеличено. При условии, что Россия получит впредь в лице Японии не врага, но доброго соседа или даже союзника.
– Вы считаете возможным говорить о перспективах союза с Японией после столь вероломного нападения на вашу страну?
– После войны 1878 года Британия и Франция под угрозой открытого выступления заставили Россию отказаться практически от всех условий Сан-Стефанского мира. Более того, в настоящее время Англия снабжает Японию оружием, боеприпасами, снаряжением и тому подобным. Броненосцы Японии через пятые руки продает. И при этом надеется, что Россия – потенциальный союзник, что в случае очередной большой войны в Европе русские солдаты будут умирать за британские интересы. Такова большая политика… Мне, как офицеру и дворянину, трудно мыслить подобными категориями: интерес, выгода, брак по расчету.
Япония, по крайней мере, честно воюет за свои интересы сама, за что уже достойна уважения. Верите, у офицеров нашего флота, до войны ходивших в Японию, нет к японцам особой обиды или стойкой внутренней вражды, даже сейчас. Скорее, они злы на наших же русских дипломатов и чиновников, которые не смогли предотвратить эту совершенно не нужную нам войну. И как вы должны понимать, это не только мнение морского офицерства. Достаточно громкие отставки таких фигур, как господа Витте, Ламсдорф, Авелан, Куропаткин, говорят о многом, не правда ли?
– Означают ли ваши слова, что отношения между Россией и Англией претерпят изменения?
– Я не политик, а военный. И как военный я высказал свое личное мнение. Это же относится и к условиям мирного договора с Японией, окончательное решение будет приниматься на переговорах на высшем уровне. По поводу же Британии…
Лично я прекрасно отношусь к Англии и к англичанам. Это великий народ. Но выражение «коварный Альбион» появилось не на пустом месте. Считаю, что отношения между Россией и Японией – внутреннее дело Российской и Японской империй. Мы разберемся сами, без помощи посредников, заботящихся в первую очередь о своих интересах, прикрываясь стенаниями о народе, его правах, свободах и некой абстрактной законности. Причем о законе вспоминают, лишь когда требуется выполнение выгодных именно им обязательств. Иначе внезапно возникают «дополнительные обстоятельства, требующие пересмотра сложившейся ситуации…»
Давайте больше не будем говорить о политике. Как мне недавно сказал наш общий с вами знакомый, Ржевский, «лучше я вляпаюсь в навоз, чем в политику». Жаль, не могу себе позволить такого отношения. – Простите за нескромный вопрос, но надеюсь, что вы сделаете скидку на мою работу журналиста… Вы высказали жесткую позицию относительно взаимоотношений России и Великобритании. Но, судя по публикациям европейских газет, ваше сердце принадлежит некой особе британских королевских кровей. Как ваша избранница воспринимает…