Трое беглецов объединились, и так появились три планетёра. Они совершали одно дерзкое деяние за другим. Всякий раз их похождения казались лишь обычными преступными набегами и ограблениями. И всякий раз их истинной целью было получение информации о планах и целях враждебной и грозной Лиги Холодных Миров.
Ныне три планетёра стали самыми знаменитыми людьми вне закона в Системе. Тремя волками-одиночками космоса безмерно восхищались все преступники и пираты, и их строго осуждали все законопослушные граждане. И только один человек, председатель правительства Земли, знал, что пресловутые планетёры на самом деле шпионы под прикрытием.
И сейчас этот человек, Ричард Хоскинс, взирал на трех товарищей с радостью в глазах. Его волевое лицо, покрывшееся глубокими морщинами под грузом ответственности, выглядело крайне взволнованным.
— Слава богу, вы здесь! — повторил он. — Прошло много дней с тех пор, как я вызвал вас по секретной аудио-волне. Я уже боялся, что с вами что-то случилось.
— Нас сегодня едва не схватила земная полиция, — объяснил Джон Торн. — Меня опознали.
Председатель поспешно опустил металлические жалюзи на окно. В его усталом взгляде читалась тревога.
— Торн, я знаю, что подверг вас троих опасности, вызвав сюда. Но мне пришлось, поскольку необходимо сообщить вам нечто, что я не осмелился доверить даже секретной волне. Нечто, от чего может зависеть судьба всего Внутреннего Союза! Но сначала ваш доклад, — напряженно попросил председатель. — Лига всё еще готовится к атаке на нас?
Торн сдержанно кивнул:
— Да. Каждый порт и арсенал от Юпитера до Нептуна кипит деятельностью. Есть сведения, что у Лиги через несколько недель будет готово по меньшей мере десять тысяч крейсеров. Их шахты на Плутоне работают с полной выкладкой, добывая руду для топлива. И еще ходят слухи, что они разработали некое невероятно разрушительное вещество, с помощью которого приведут наши миры к покорности, после того как разобьют наш флот. Более того, диктатор Лиги Хаскелл Траск постоянно обращается к своим четырем мирам с пламенными речами. Он доводит их лихорадочную воинственность до предела, твердя, что раз уж Внутренний Союз отказывается уступить территории, их должно отнять силой.
Председатель Хоскинс мрачно кивнул:
— Я слышал обращения Траска. Этот чертов диктатор, алчный до власти, ведет Систему к войне. Если бы мы только распознали раньше, какую угрозу он представляет, мы бы не допустили такого преимущества Лиги в вооружениях. А сейчас, когда они нападут, их флот численно превысят наш в два раза. И они сокрушат наш флот, если только… Если только мы не используем новое оружие, — закончил председатель, — оружие, о котором в Системе никогда ранее не слышали.
Он молча мерил шагами тесный кабинет еще какое-то время, затем повернулся к планетёрам, застывшим в напряженном ожидании.
— Вы слышали о Филиппе Блейне, нашем знаменитом физике с Земли? — спросил он.
Сол Ав кивнул лысой головой:
— Я слышал. Он пропал год назад. Никто не знает, где он сейчас.
— Блейн, — сказал председатель, — сейчас на Луне. Этот год он работал в секретных лабораториях в лунных пещерах. Он изобрел революционное, радикально новое оружие. Я не осмелюсь даже вам открыть его природу, но оно позволит отбить сокрушительную атаку флота Лиги, если мы сможем применить его!
— Если сможем применить? — озадаченно спросил Ганнер Уэлк.
— Да. Оружие Блейна бесполезно в текущем состоянии. Для его эксплуатации необходима концентрированная энергия невероятного объема. Атомной энергии обычного топлива недостаточно. Единственный вид топлива, который может обеспечить оружие достаточным количеством атомной энергии, — это радит, редкий изотоп радия. Для применения невероятного оружия Блейна необходим центнер чистого радита.
— Центнер чистого радита? — скептически воскликнул Торн. — Ни в одном из восьми миров не наберется и нескольких фунтов. Необходимо тысячи тонн руды, чтобы на выходе получить унцию радита!
— В Системе существует центнер чистого радита, — убежденно сказал председатель, — но не на восьми обитаемых мирах.
— Точно не на Плутоне, — возразил Сол Ав. — Горнодобывающим базам Лиги уже давно было бы об этом известно.
— Это дальше, чем Плутон, — сказал председатель.
Торн удивленно воззрился на него: