Я собралась с мыслями. Резко развернула Данза на спину и наклонилась прямо к лицу. Нас разделяла всего пара сантиметров. Данз от неожиданности широко раскрыл глаза, и его разум как будто ненадолго прояснился.
— Что ты делаешь? — тихо спросил он ещё более низким голосом.
Запаха алкоголя не было. Крепкий сладкий парфюм и свежий аромат лосьона после бритья сбивали меня, но всё же с такого близкого расстояния я уловила почти незаметные горькие ноты ядовитого аспидного зелья.
Развязала Данзу галстук и принялась быстро расстёгивать верхние пуговицы на рубашке, невольно касаясь кончиками пальцев горячей кожи.
— Эм… Я немного не в том настроении, — удивился он и томно добавил: — Но если ты настаиваешь…
— Это только для того, чтобы тебе было легче дышать, — жёстко оборвала его я.
Расстегнула и жилетку, раскрыла рубашку и оголила его мускулистую грудь. Невольно задержала на ней взгляд, но сразу подскочила на ноги — медлить было нельзя.
Действительно ли я хочу ему помочь или это просто мой долг, как будущей целительницы? Или я беспокоюсь о себе, потому что боюсь остаться вдвоём с Лейей ночью посреди леса без защиты Данза? Сейчас это неважно. Я просто обязана сделать то, что умею.
Лейя соскочила с веток на землю.
— Командуй!
Я отчеканила список ингредиентов для зелья.
— И ещё принеси пару листьев лопуха, — добавила я. — А я найду нужные цветы и альмандиновые ягоды.
Лейя подняла мордочку, принюхалась и ускакала, и я тоже приступила к поискам.
Вскоре я принесла в руках горку листьев и бутонов. Взглянула на Данза и мне показалось, что он не дышит. Ужас стрельнул в висках. Я бросила припасы на землю и прильнула ухом к оголённой груди Данза: сердце, хоть и медленно, но билось, зато моё колотилось о рёбра. Щёки вспыхнули, мне стало неловко от такой близости, и я вспомнила, что можно было просто пощупать пульс на запястье. Я осторожно поднялась, пригляделась к закрытым глазам Данза и облегчённо выдохнула оттого, что он ничего не увидел.
Осталось найти только альмандиновые ягоды — кусты росли в нашем южном крае в любом лесу и плодоносили всю весну и лето. Я вертелась, ходила кругами, вглядывалась в темноту, но не замечала последнего и главного ингредиента — шарики должны были светиться, словно лампочки на гирляндах.
«Оставайся здесь», — послала я Лейе указание и повернулась в сторону дебрей.
Сердце пропустило удар. Мне совсем не хотелось отправляться одной глубже в лес, но ещё больше я беспокоилась о том, что Данз не выживет из-за моего бездействия.
Я бежала и смотрела по сторонам. Не боялась упасть или наткнуться на диких зверей — меня больше волновало противоядие.
Вдали показалось заветное пунцовое свечение. Я рванула к нему и споткнулась о корень. Упала на живот, но успела подставить руки и утонула в мягкой траве, при этом продолжала смотреть вперёд, боясь упустить из виду светящийся куст. Подскочила и кинулась к нему. Собрала немного ягод и собралась вернуться к Данзу, но поняла, что заблудилась.
«Лейя, приди за мной», — не растерялась я.
Вскоре над головой послышался шелест листьев, я поспешила за Лейей, и она привела меня к Данзу.
— Я всё нашла, — указала она на аккуратную горку рядом с моими разбросанными припасами.
Я взяла один лист лопуха, вывернула его как мисочку и выдавила в него сок ягод. Нашла камень, разбила косточки и добавила сердцевину к мякоти. Оставила, чтобы окислилось на воздухе.
— Как он? — спросила я, не отвлекаясь от приготовления.
Лейя пригляделась к Данзу, и холодок пробежал у меня по спине из-за её промедления.
— Жив, — ответила она.
Я растёрла камнями листочки и цветки, затем смешала вместе с ягодами. Опустилась на колени рядом с Данзом, одной рукой приподняла его голову, а второй поднесла лист лопуха вместе с зельем к его губам.
— Пей! — громко сказала я.
Данз открыл глаза. Сделал несколько глотков и поморщился.
Я аккуратно опустила его голову на землю. А волосы у него и вправду мягкие…
— Что за гадость? — вытер он рот тыльной стороной ладони. — Решила побыстрее меня добить?
— Эх! Как жаль, что ты мне так поздно подал такую замечательную идею! — съязвила я.
Лицо Данза мгновенно просветлело. Он приподнялся на локтях, затем сел и помедлил, словно прислушивался к своему самочувствию.